Я буркнул:
— И сейчас не запрещаю. Это я завидую так. Думаете, я не променял бы свое гроссграфство и маркграфство на мирное копание с волшебными штуками? Эти приключения уже покруче!..
Ее красивые глаза стали размером с блюдца.
— Вы… такой?
— Представьте себе.
— Но, сэр Ричард, все в вашей власти… Что вам мешает?
Я пробормотал, продолжая пожирать жареное мясо, как Локи на соревнованиях:
— Обязанности, черти бы их побрали! В этом мире вся тяжесть на мужских плечах. Мы обязаны бдить и защищать, а здесь это приходится делать постоянно. Потому и нет молодых и сильных чародеев. Либо увечные старики, либо… женщины.
Она пробормотала:
— Вообще-то верно… хотя я однажды знавала молодого колдуна…
— Трус, — сказал я безапелляционно. — Увиливает от обязанностей мужчины… Леди Элинор, я хотел попросить вас об одной услуге.
— Приказывайте, — сказала она. — Теперь вы можете приказывать.
Я покачал головой:
— Нет, это именно просьба. Постарайтесь подружиться с леди Дженнифер. Сделайте над собой усилие!.. Это ненадолго. Я заберу ее в столицу. Вам придется притворяться доброй совсем недолго.
Она, хоть и держится прямо, как картина на стене, сумела еще больше откинуться на спинку кресла с высокой спинкой. В глазах мелькнуло удивление, сменилось облегчением, затем, к моему изумлению, проступил стыд, а щеки заалели..
— Неужели, — проговорила она с усилием, — я так плоха?
Я проговорил, опустив взор в тарелку:
— Вы… понятны, леди Элинор.
— Эгоистична?
— Это объяснимо, — ответил я дипломатично.
— Я стала такой, потому что жила полной хозяйкой в своем прежнем замке?
Я покачал головой:
— И это тоже. А еще… герцог. Вы ревнуете, леди Элинор. Дженнифер ежедневно могла видеться с ним, разговаривать, общаться, целовать его и обнимать, а вы всего этого были лишены.
Она опустила голову.
— Вы правы, — произнесла она едва слышно. — Она могла… и не пользовалась. А я этого страстно жаждала и… не имела возможности. Но у меня нет вражды к леди Дженнифер.
— Я знаю, — ответил я. — Вы как двое щенков, что отпихивают друг друга от мамы. Или папы. Но вы сильнее, леди Элинор! И не заметили, что не просто отпихнули его родную дочь, но и вообще загнали в угол и затоптали.
— Неужели так выглядит со стороны?
— Боюсь, — сказал я жестко, — так в действительности. Вы привыкли бороться, леди Элинор. А Дженнифер жила за широкой спиной отца и под крылышком матери. У нее нет умения постоять за себя, как у вас! И когда соревнование за внимание герцога перешло в жесткое соперничество, вы ее с легкостью затюкали, затоптали, забили! Она боится уже из своей комнаты показаться. А когда выходит, старается поскорее выскользнуть за пределы крепости.
— Вы такие страшные вещи говорите…
Я сказал решительно: