Читать книгу «Цикл "Ричард Длинные Руки". Компиляция. Романы 1-28» онлайн.

— Если наше наступление как по маслу, значит — прем в засаду.

Конь под Бернардом встал на дыбы, ржанул и понесся вскачь. Весь отряд метнуло через долину в сторону ближайшего леса, как будто нами выстрелили. Мой конь помчался вместе со всеми, не дожидаясь приказа. Я злился, не получив ответа, ибо ясно же, что мы прорвались только благодаря попавшей в руки врага повозке с мощами Тертуллиана…

По багровому небу то и дело пролетали странные птицы, чересчур крупные, как только и летают, но я читал, что по законам аэродинамики даже жук не должен летать, но жук этих законов не знает и потому летает. Эти же птахи с кожистыми крыльями гигантских летучих мышей летают по кругу, а если круг провести по земле, то он, как яркий свет прожектора с полицейского вертолета, будет перемещаться вместе с нами.

Мой конь сам догнал Асмера, я предположил:

— Наблюдают. А если как-то сообщают?

— Конечно, сообщают, — ответил Асмер. — Сейчас остатки погани, что впереди, стягиваются в нашу сторону. Все засады снимаются с мест!

В суровом голосе мрачная гордость, грудь колесом, ноздри раздуваются, а глаза горят отвагой. Я стиснул челюсти, посмотрел на прямую спину Ланзерота, стиснул зубы так, что заломило в висках. Тот вообще само воплощение благородства и отваги. Который отдаст противнику свой меч, если у того вдруг сломается.

Глава 32

В лес влетели на полном скаку. Если на равнине еще что-то можно разглядеть, то в лесу хоть глаза выколи, а тропка узкая, пришлось вытянуться цепочкой по одному. Мне показалось, что даже лес здесь иной: деревья слишком толстые, узловатые, на стволах наплывы, грибы, толстый слой мха, чернеют дупла, быстро-быстро сверкают желтые глаза и тут же исчезают. Даже орешник, боярышник, терновник — все злое, дикое, растопыристое, а где и есть просветы между деревьями, то либо до самой земли свисают зеленые космы мха, либо перекрыто тугой паутиной — толстой, как тетивы большого лука, а пауки громадные, как воробьи…

Наверху мелькнул красный огонь, стремительно перескочил с одного дерева на другое. Я едва не метнул молот, всего лишь белка, хоть и слишком крупная. А с толстой коры нас провожают угрюмыми блестящими глазами крупные, как черепахи, жуки в панцирях с металлическим отливом. На головах зазубренные рога — палец перекусят с легкостью.

Ветви то и дело закрывали звездное небо. Меня несло через темноту, сердце сжалось. Я пригибался, укрывался за конской гривой, но чувствовал себя беззащитным, как улитка без панциря. Это не в коробке автомобиля, скорее — на мотоцикле через лес с завязанными глазами: колени торчат, а железобетонные стволы проносятся в миллиметре от моих коленных чашечек.

Впереди между конских ушей иногда возникал серебристый волшебный мир. Навстречу неслась высокая сочная трава, на стебельках блестящие кузнечики и жучки, все залито лунным светом, в воздухе пляшут крохотные человечки с прозрачными крылышками… но я не успевал ахнуть, как конь с грохотом вламывался в черноту, дальше стук копыт в ночи, треск веток, сучьев, в плечи и по ногам то и дело больно бьют, хватают, пытаясь выбросить из седла.

Бешеная гонка длилась вечность. Конь уже начал хрипеть и пошатываться, задевал мною за все деревья. Я сцепил зубы, теперь у меня, как у Марадоны, разбиты все колени, а голени покроются могучими кровоподтеками. Наконец далеко-далеко впереди послышался слабый крик:

— Я вижу… Зорр!

Конь мой как будто хлебнул волшебного эликсира всей бегемотьей пастью, которой медведь мечтал хватануть меду, прибавил ходу. В черноте возникло слабое пятно, разрослось. Я увидел чернеющие стволы могучих деревьев, а за ними расстилалась залитая ровным колдовским светом ущербной луны широкая долина.

Глаза мои различили слабый блеск доспехов. Рудольф на коне ближе всех, я видел, как он в страхе взглянул в небо, но луна уже перешла в три четверти. Это значит, что удержаться сможет, но вот способность оборотней быстро заживлять раны ослабела тоже на четверть.

Ланзерот и Бернард спешились, оглаживали коней. Я услышал, как Бернард сказал озабоченно:

— За нами идут… Я бы не хотел оказаться между молотом и наковальней.

— Ты прав, — ответил Ланзерот. — Ударим с ходу. Что скажете, Ваше Высочество?

Из темноты донесся приглушенный голосок принцессы:

— Я вижу Зорр!.. Что нам еще?

Голос священника прозвучал со сдавленной яростью:

— С Божьей помощью да расточатся врази!

Вблизи из темноты вынырнул Асмер, за ним двигалась темная громада коня. Асмер хмыкнул громко, сказал Рудольфу:

— Я ж говорил, если атака удалась, то мы уже в засаде!

Ланзерот легко поднялся в седло. Меч с тихим радостным звоном покинул ножны. Бернард, Асмер взяли топоры, лунный свет блистал на широких лезвиях пугающе и мрачно. Рудольф с широким мечом встал с другой стороны от принцессы, священник оказался в середке.

— С Богом, — сказал Ланзерот ясным голосом.

Он пустил коня легким шагом, а когда тот вышел на открытое пространство, взмахнул мечом и погнал в галоп. Все ринулись следом, а я ахнул во все воронье горло, только сейчас сообразив, что по ту сторону леса на голой земле лежат воины. В доспехах, с оружием в руках. Ни одного костра, никто не ходит, не шутит, не затевает свар…

Но едва конь Ланзерота вырвался на простор, все начали подниматься. Снова я не услышал привычных окриков офицеров, что выстраивали бы ряды для правильной обороны. Зазвенела сталь, Бернард и Рудольф ломились, как озверевшие слоны через волчью стаю. Я швырнул молот, увидел обращенные в мою сторону лица, мороз пошел по всему телу.

«Этих не остановить, — мелькнула паническая мысль, — не испугать». Даже не замечают чудодейственного молота, что прорубает целые просеки в их рядах. Прут, как загипнотизированные, словно это не люди, а нелюди…