– Дуэль! – Разрубленный Змей, почему он охрип?!
– Как же я, оказывается, отстал от жизни, – пожаловался Алва. – Семеро на одного теперь называется дуэлью. Ричард, какое же оскорбление вы нанесли этим достойным дворянам, что они сочли уместным вас вызвать?
– Это он нас вызвал, – торопливо сказал Северин.
– Семерых? – Алва присвистнул. – Примите мои поздравления, Окделл. Вы, безусловно, делаете успехи. Четверых я как-то вызывал, было дело, но семеро – это новое слово в жизни нашего доблестного дворянства. Ну и кто же она?
– Она?
– Та дама, из-за которой вы деретесь? Я что-то не припомню в этом королевстве ни одной красотки, которая стоила бы такого побоища.
Проклятое лицо, ну почему оно так горит?!
– Мы… мы деремся не из-за женщины. Задета… Задета моя честь.
– Вас обвинили в нечестной игре?
– Нет, – выкрикнул Окделл, – это… Я не могу сказать… Эр маршал, правда, не могу.
– Что ж, придется принять на веру, что вас и впрямь смертельно оскорбили, но почему вы без секунданта? Если ваш кузен такой противник поединков, вы могли бы послать весточку молодому Придду.
– Я согласен и так. – Значит, это Реджинальд! Он все-таки выдал его. Это… Это подлость, но она его спасла. Только почему Рокэ, а не кансилльер?
– А вы подумали, в какое положение вы ставите своих доблестных противников? – поинтересовался Алва. – Если вы умрете, им будет не доказать, что это была дуэль, а не убийство. Вы слыхали, что участник поединка может пригласить в секунданты любого дворянина, не разглашая ему причины дуэли?
– Я об этом не подумал.
– А о том, что любой дворянин, став свидетелем неравного боя, обязан поддержать слабейшего, вы тоже забыли?
– Эр Рокэ…
– Ладно, юноша, – мурлыкнул маршал, сбрасывая плащ и колет. – В следующий раз будете умнее. Что ж, драться, так драться. К делу, господа!
– Эр маршал!
– Спокойно, юноша. Мы – оскорбленная сторона, не правда ли, Эстебан? И мы имеем право встать спиной к солнцу, но мы этим правом не воспользуемся. Впрочем, солнца все равно нет.
– Сударь!
– В позицию, господа. – Синие глаза больше не смеялись.
То, что последовало дальше, походило не на дуэль, а на визит лисы в курятник. Дикону удалось сделать не больше пяти выпадов, а все уже было кончено. Ворон расшвырял противников за считаные минуты. Те, кто не догадался сразу же бросить оружие, заработали раны, неглубокие, но унизительные, а Эстебан был убит на месте ударом в шею. Ворон окинул ошеломленных и раздавленных юнцов тяжелым взглядом и вбросил шпагу в ножны.
– Я вас долее не задерживаю. Засвидетельствуйте мое почтение графу Килеану. Надеюсь, следующим летом он подберет себе более пристойного оруженосца. Не забудьте кого-то прислать за телом. – Рокэ вскочил на коня и протянул Дикону руку в черной перчатке: – Забирайтесь, Окделл, вы мне нужны.
Препираться с Вороном на глазах «навозников» было глупо, и Ричард, стараясь сохранить невозмутимый вид, уселся за спиной маршала. Рокэ пустил Моро рысью, и замощенная разбитыми серыми плитами площадка с трупом осталась позади. Ричард молчал, пока их могли слышать, но едва копыта зацокали по городской дороге, выпалил:
– Я не просил о помощи!
– Дерзите, юноша? – не поворачиваясь, бросил Рокэ. – Кстати, я не собирался вам помогать. Вы дали мне прекрасный повод прикончить этого щенка, он меня раздражал. Из него обещала вырасти препротивная псина.
– Вы… Если б вы знали, что они…
– Они говорили, что вы мой любовник, – спокойно произнес Алва. – Обычно меня забавляют сплетни о моих пороках и злодеяниях, но близость с собственным оруженосцем? Увольте!
– И все равно, – не мог остановиться Ричард, – я сказал, что буду один, и я должен был быть один. Честь требует, чтобы…
– Еще бы, – перебил Рокэ, – Люди Чести не станут влезать в неравную драку. Они обойдутся парочкой арбалетчиков на крыше…