– Как вам будет угодно, – Гуго распахнул дальнюю дверь и заорал вглубь дома: – Лилиан, выйдите, у нас важные гости. Господин Проэмперадор, вы торопитесь или я могу предложить вам вина?
– Это может сделать ваша супруга.
– Лилиан сделала бы это с огромной радостью, но ей нездоровится. Ничего зловещего в этом нет, напротив. Что мне будет за сведение счетов с доносчиком и лжецом?
– Я не силен в богословии.
– Я тоже, и не стремлюсь, но свое доброе имя защитить намерен.
– А, вот вы о чем… Защищайте, сколько угодно.
– Благодарю вас. Разрешите представить вам мою супругу. Лилиан, господин Проэмперадор желает удостовериться, что мы счастливы, что бы про нас ни болтали.
– Да, господин Проэмперадор, – бледненькая молодая женщина сделала красивый реверанс, – мы очень счастливы.
– Вы в этом уверены?
– О да, – она улыбнулась, показав ровные белые зубки, десны были бледноваты, – Гуго… Мой муж – человек резкий и не любит бесцельного времяпрепровождения, но он очень… очень добр и ко мне, и к моей дочери.
– С Лилиан быть злым просто нельзя, – вмешался муж, – но ей в самом деле нездоровится. Разрешите ей вернуться к себе, а я и мой погреб в полном вашем распоряжении.
– Я с удовольствием выпью за здоровье Лилиан, – в глазах Ротгера мелькнула синяя искра. – Мне нравится смотреть в глаза счастливым женщинам. Сударыня, неужели вы меня не поцелуете перед уходом? Святой отец выйдет…
– Сударь, я, право… Гуго…
– Лилиан, – засмеялся муж, – подойди и поцелуй.
Женщина торопливо поправила шейную косынку и то ли случайно, то ли нет столкнулась глазами с клириком, тот повернулся и почти выбежал. Гуго поморщился и спросил, какие вина предпочитает Проэмперадор.
– Кровь, – бросил Вальдес, – само собой, я предпочитаю кровь, причем дурную. Сударыня, так что же?
Она больше не спорила, и глаз тоже не поднимала. Родовитые дамы, если б их казнили публично, так поднимались бы на эшафот.
– Это не больно, – заверил альмиранте, – вы вытерпели гораздо больше.
Шейный платочек шарахнулся в сторону серебристой бабочкой, женщина рванулась, но вырваться от Вальдеса? На всякий случай Ли шагнул к мужу, тот был спокоен и продолжал улыбаться. Неприятно, но от скверной улыбки до белых глаз, как от доноса до погромов.
– Лилиан, – мурлыкнул Вальдес, – откуда у вас столько синяков?
– Ударилась.
– Вы примеряли хомут? И кандалы на запястья?
– У меня… слабые жилы.
– Тем более их стоит беречь. Где ваша дочь?
– В детской…
– Приведите ее. Или нет, я не хочу расставаться со счастьем, пусть и чужим.
– Господин Проэмперадор, – Гуго больше не улыбался. – Должен…
– Стоять. – Ротгер не кричал, а скорей по-кошачьи шипел, но дернувшийся было Гуго остался на месте. – Лилиан, где ваша дочь?
– Она… здесь.
– Где?