Иноходец пригладил волосы, очередной раз подумал, что поседевшую прядь надо лбом надо б закрасить, подхватил Клемента и вышел из спальни. Матильда уже сидела за столом в гордом одиночестве. Робер поцеловал принцессе руку и сел напротив, Клемент слез с хозяйского плеча и деловито направился к корзинке с хлебцами, которую давно почитал своей собственностью.
– А где Альдо? – Стол был просто замечательным, но последний раз Роберу хотелось есть в Кагете.
– Спит, – хмыкнула принцесса, – загулялся вчера. И тебе б пошляться не помешало бы, потом поздно будет.
Может, и не помешало, но врать женщинам он не умеет, а покупать чужую любовь не умеет еще больше.
– Успею еще. – Эпинэ пододвинул к себе тарелку с холодным мясом и пару раз ковырнул в ней ножом.
– Не нравишься ты мне, – постановила Матильда.
– Вот как? – попробовал пошутить Робер. – А я так надеялся на твою любовь.
– Обойдешься, – вдовствующая принцесса опрокинула бокал вина, – молодой еще. Подожди лет двадцать…
– Вот и подожду! Новости какие-нибудь есть?
Выпить, что ли? Странное дело, раньше ему в этом доме было легко, а теперь словно в воздухе натянули невидимые струны, касаться которых нельзя. Матильда иногда смотрит на него как-то странно. Может, он что-то ляпнул, когда был без сознания? Но что? Неужели про сговор с гоганами и клятву на крови? Людям Чести нельзя так клясться, об этом Робер слыхал еще в Эпинэ, хотя тогда не верил ни в чих, ни в сглаз, ни в вороний грай.
– Новости? – переспросила Матильда, поднимая бокал с вином. – Пока только старости, вот придет Хогберд, какие-то сплетни наверняка притащит.
Нет, с Матильдой все в порядке, это у него башка полна всякой дури…
2
Можно подумать, Роберу нужны новости. Он, пока с собой не разберется, не заметит, если на него балкон свалится, а до того, что творится, кошки знают где, ему и во-все дела нет. Себя со стороны не видно, но, когда до нее доходило, за кого она вышла замуж, ей тоже небо с тарелку казалось.
– Сударыня, – вошедшая Пакетта присела в подобии реверанса, что означало высшую степень потрясения, – к вам гонец из Алата!
Твою Кавалерию, этого еще не хватало! Неужели братец умер? А на избрании Эсперадора казался таким здоровым. Вообще такие осторожные слизняки живут по сто лет, разве что убил кто…
– Давай его сюда.
Пакетта вышла, Робер поднял глаза, Клемент продолжал грызть хлебец.
– Что-то серьезное?
Бедняга, ему везде гадости мерещатся, хотя с такой жизни хорошему не поверишь, а плохому запросто.
– Вряд ли. Разве что Альберт умер…
– Он был болен?
– Кто его знает. Робер, у меня родичей, кроме Альдо и тебя, нет.
– У меня тоже, – Эпинэ попробовал усмехнуться, – дед и мать больше в Рассветных Садах, чем на этом свете, да и вряд ли я их увижу.
Да, не похоже, чтоб Альдо въехал в Олларию на белом коне, что бы ни плел Хогберд. Мальчишкам придется пробивать себе дорогу в других краях…
– Ничего, – Матильда через силу улыбнулась, – лучше не иметь родни, чем иметь паршивую, а мне досталась именно такая.
– Да, – как-то бесцветно согласился Робер, – если бы я догадался утопить Альбина в болоте, он бы не сидел сейчас в Эпинэ…
– Ваше Высочество, – ох уж эта Пакетта, – к вам гонец из Алата от герцога Альберта.
Значит, жив, что и следовало ожидать. Такие всех переживут!
Гонец, молодой смазливый дворянин, очень мило преклонил колено: