— В целом положение на левом фланге я бы назвал не бедственным, а всего лишь плохим, — утешил Райнштайнер. — Дриксы слегка выдохлись и сейчас не столько рвутся вперед, сколько обороняют захваченное, но я рад, что ты здесь. Я могу удерживать позицию, однако на большее сил не хватает.
— Спасибо хоть сбить Маллэ с Болотного не удалось. — Ариго кивнул в сторону вершины, откуда доносилась мушкетная трескотня, перемежаемая гулкими ударами пушек.
— К сожалению, дела обстоят несколько хуже. Я успел привести сюда все четыре свои полка, но один из них был вынужден отправить на холм, без этого и без появления Придда люди Маллэ не выдержали бы.
— Значит, это твои там шумят?
— Да. Пришлось разделить силы, что очень опасно.
Все тут опасно, чего уж...
— Я понял. Хорошо бы отбросить «крашеных» назад, а после — полностью очистить курган. Дриксы, по твоим словам, притомились и сложили крылья, а мы поторопимся.
— У тебя уже есть план? — осведомился бергер; таким же тоном он спрашивал, что подадут на второе.
— Плана нет, но с нашими силами особо не размахнешься. Надо бы подняться повыше, отсюда поля не видно, а разглядеть его следует.
— Ты рискуешь повторить Печальный Язык, — назидательно произнес Райнштайнер, — только сегодня это обойдется дороже.
— Не дороже слепоты. Где Придд и Маллэ?
— В войсках. Генерал Маллэ производит удручающее впечатление. Все, чего он хочет, — это погибнуть с честью.
— Ну и дурак! — Ариго пробежался глазами по сгрудившейся неподалеку немногочисленной свите. — Арно! Найди мне Маллэ... Если его не встряхнуть, точно хоронить придется. Ты уже знаешь, что Валентин послал себя к тебе сам?
— Ульрих-Бертольд уверен, что приказ отдал он.
— А ты?
— Я считаю, что Придд проявляет инициативу исключительно тогда, когда это необходимо. Для того, кто в неполные двадцать лет личным решением Первого маршала произведен в полковники, это естественно. Погоди...
Дрожь, ощутимая даже через подметки, без слов оповещала о прибытии обещанной конницы. Жермон обернулся и увидел долгожданные черненые кирасы поверх серых курток. «Волки»... «Волки» и полковник Ингертон!
Рыжеусый верзила, как раз под стать своим внушительным подчиненным, слез с серого коня и завертел головой в поисках начальства. Правый рукав полковничьего мундира развевался по ветру живописными лоскутьями, под ними белела повязка, кираса была забрызгана кровью — надо думать, дриксенской.
— Один кирасирский полк. — Ойген уже оценил подкрепление. — Всего один. Этого мало, Герман.
— Вряд ли Шарли просто жадничает, к тому же он не мог не учесть самовольства Придда. Итого два полка... Не первой свежести, но тысяча всадников наберется. От Лецке что-то осталось?
— Очень немного, и я бы не назвал этот остаток драгунами. После гибели Лецке я объединил их с мариенбургскими стрелками. Вместе это составит один неполный полк.
— Понятно. — Рука сама подкрутила усы. Чистенькому генералу среди грязных, ободранных офицеров всегда неуютно. — С прибытием, Ингертон. Что там у Шарли?
— Тихо. Пока... — Полковник поднес руку к помятому шлему. — По приказу маршала прибыли в ваше распоряжение. Участвовали только в последней атаке. Потери небольшие, устать толком не успели. Где и кого будем бить?
— Хороший вопрос... Сейчас подойдут Маллэ и Придд, тогда и решим, где, кого и как.
3
Реки текут вниз, вниз оползают оползни и обваливаются обвалы, а здешние валуны ползли хоть и не очень, но в гору. Больше всего это напоминало великое переселение черепах, если б те вдруг выстроились в колонну и куда-то отправились. Сверху Марсель видел лишь блеклые сухие «панцири», но воображение дорисовывало втянутые хвосты, лапы и змеиные головенки.
— Это они куда? — не выдержал наполненного скрежетом молчания виконт. — И откуда?
— Из Надора, я полагаю. — Ворон вглядывался в исток каменной реки, а Марсель повернулся к устью и обалдел. Процессия уверенно стремилась к горной цепи, пусть и невысокой.
— Они что, полезут через нее?
— Вряд ли, — усомнился Рокэ, — они, вернее, он пойдет напролом. В Придде может выйти неплохое землетрясение...