— А такие широкие жесты, это совсем ни к чему. — Было видно, что человек в черном от души забавлялся, но при этом он ухитрялся казаться рассерженным.
— И все-таки, — усмехнулся стрелок, и усмешка его вышла горькой, наверное, из-за соли, попавшей на крошечные язвочки во рту — последствия длительного авитаминоза.
— Ты что, боишься наколдованного мяса?
— Да. Боюсь.
Человек в черном откинул с лица капюшон.
Стрелок молча смотрел на него. На самом деле его лицо — теперь не скрытое капюшоном — вызвало у стрелка только тревожное разочарование. Это было красивое лицо с правильными чертами, безо всяких отметин или характерных морщин, которые выдают человека, познавшего тяжелейшие времена и посвященного в великие тайны. Длинные черные волосы свисали неровными спутанными прядями. У него был высокий лоб, темные сверкающие глаза, совершенно непримечательный нос, полные, чувственные губы, а кожа — бледная, как и у самого стрелка.
— Я думал, ты старше, — сказал наконец стрелок.
— А почему? Я почти что бессмертный, как, кстати, и ты, Роланд, — по крайне мере сейчас. Я мог бы, конечно, явить тебе то лицо, которое ты ожидал увидеть, но я решил показать тебе то, с которым я… гм… родился. Смотри, стрелок, какой закат!
Солнце уже скрылось за горизонтом, и небо на западе озарилось воспаленным зловещим светом.
— Смотри, стрелок. Следующий восход ты увидишь нескоро, — сказал человек в черном.
Стрелок вспомнил черную пропасть под горной грядой и поднял глаза к небу, усыпанному бесчисленными созвездиями.
— Это уже не имеет значения, — сказал он тихо. — Сейчас.
II
Человек в черном плавно и быстро перетасовал колоду. Карт было много. Их обратную сторону украшали какие-то замысловатые завитки.
— Это карты Таро, — пояснил человек в черном. — Только к обычной колоде я добавил еще и карты собственного изобретения. А теперь, стрелок, смотри внимательно.
— Зачем?
— Я буду предсказывать тебе будущее. Нужно открыть семь карт, одну за другой, и посмотреть, как они лягут по отношению друг к другу. В последний раз я занимался таким гаданием, когда Гилеад еще стоял и дамы играли в шары на западной площадке. И есть у меня смутное подозрение, что такого расклада, как у тебя, в моей практике еще не было. — Насмешливая нотка вновь прокралась в его голос. — Ты — последний на свете авантюрист. Последний крестоносец. И тебе это нравится, да, Роланд? Тебе это льстит? Однако ты даже не представляешь, как ты сейчас близко к Башне. Теперь, когда ты возобновил свой поиск. Миры вращаются у тебя над головой.
— Что значит возобновил? Я его не прекращал.
Человек в черном расхохотался, но не сказал, что его так позабавило.
— Тогда открой мне мою судьбу, — хрипло проговорил стрелок.
И вот перевернута первая карта.
— Повешенный, — объявил человек в черном. Тьма скрывала его лицо, как прежде его скрывал капюшон. — Но сама по себе, без других карт, она означает не смерть, а силу. Повешенный — это ты, стрелок. Тот, кто вечно бредет к своей цели над бездонными пропастями Наара. И одного спутника ты уже сбросил в пропасть, верно?
Стрелок промолчал, и человек в черном перевернул вторую карту.
— Моряк. Обрати внимание: чистый лоб, щеки, не знавшие бритвы. В глазах — боль и обида. Он тонет, стрелок, и никто не бросит ему веревку. Мальчик Джейк.
Стрелок поморщился, но ничего не сказал.
Перевернута третья карта. Омерзительный бабуин, скаля зубы, сидит на плече у молодого мужчины. Лицо юноши, застывшее в стилизованной гримасе ужаса, запрокинуто вверх. Присмотревшись, стрелок увидел, что бабуин держит плетку.
— Узник, — сказал человек в черном.
Пламя костра тревожно взметнулось, отбросив тень на лицо человека на карте, и стрелку показалось, что нарисованное лицо передернулось и еще больше скривилось от безмолвного ужаса. Стрелок отвел взгляд.
— Правда, что-то в нем есть угнетающее? — Казалось, человек в черном едва сдерживает смешок.
Он перевернул четвертую карту. Женщина — ее голову покрывает шаль — сидит у прялки. В пляшущем свете костра стрелку показалось, что она хитровато улыбается и плачет одновременно.