— Да и в Гринвич-Виллидж, — добавила Сюзанна.
— В этом слове слышится что-то гавайское, — густым басом изрек Джейк, и все рассмеялись. Даже Роланд.
— Прыжок — еще один способ путешествия между мирами, — уточнил Эдди, когда смех смолк. — Как двери. Как хрустальные шары. Я прав?
Роланд уже хотел ответить утвердительно, потом замялся.
— Я думаю, все это — вариации одного и того же. И, если верить Ванни, шары, части Радуги Мэрлина, облегчают совершение Прыжка. Иногда даже слишком облегчают.
— Мы действительно зажигались и гасли… как электрические лампочки? Которые ты называешь искрасветами?
— Да… вы появлялись и исчезали. Когда исчезали, вместо вас оставалось лишь слабое мерцание, словно кто-то придерживал вам место.
— Слава Богу, что придерживал! — воскликнул Эдди. — Когда все закончилось… когда вновь зазвучала эта музыка, когда нас вышибло из того мира… по правде говоря, я уже и не верил, что мы вернемся в этот.
— Я тоже, — признался Джейк. Небо вновь густо заволокло облаками — и в утреннем сумраке лицо мальчика казалось белым как мел. — Я тебя потерял.
— Никогда в жизни так не радовался, как этим утром, когда, открыв глаза, увидел знакомую дорогу, — признался Эдди. — И тебя, лежащего рядом. Со своим дружком. — Он глянул на Ыша, потом на Сюзанну. — С тобой этой ночью ничего такого не происходило, птичка?
— Мы бы ее увидели, — вставил Джейк.
— Нет, если бы, совершая Прыжок, она перенеслась в другое место, — возразил Эдди.
Сюзанна покачала головой, на ее лице промелькнула тревога.
— Я проспала всю ночь. Как и сказала. А ты, Роланд?
— Мне нечего сказать, — ответил Роланд. Как всегда, он предпочитал не делиться известным ему до того момента, пока внутренний голос не говорил, что пора. А потом, по существу он ведь и не солгал, разве что сказал не всю правду. — У нас неприятности, не так ли?
Эдди и Джейк переглянулись, потом посмотрели на Роланда. Эдди вздохнул.
— Да, пожалуй.
— Серьезные? Вы это знаете?
— Не думаю, что знаем. Не так ли, Джейк?
Джейк согласно кивнул.
— Но некоторые идеи у меня есть, — продолжил Эдди, — и, если я прав, неприятностей нам не избежать. Даже очень серьезных. — Он шумно сглотнул слюну. Джейк коснулся его руки, и стрелок встревожился, увидев, как быстро и крепко Эдди ухватился за пальцы мальчика.
Роланд наклонился к Сюзанне, взял ее за руку. Мысленным взором увидел, как эта самая рука хватает лягушку и выдавливает из нее внутренности. Отогнал видение. Женщины, которая это сделала, сейчас не было рядом.
— Расскажите нам, — попросил он Эдди и Джейка. — Расскажите нам все. Мы готовы выслушать вас.
— Каждое слово, — поддержала его Сюзанна. — Ради наших отцов.
Они пересказали все то, что случилось с ними в Нью-Йорке 1977 года. Роланд и Сюзанна слушали затаив дыхание о том, как они последовали за Джейком в магазин, как дождались приезда Балазара и его «джентльменов».
— Ха! — воскликнула Сюзанна. — Все те же плохиши! Прямо как из романа Диккенса!
— Кто такой Диккенс и что такое роман? — спросил Роланд.
— Роман — это длинная история, напечатанная в книге, — ответила она. — Диккенс написал их не меньше десятка. Он, возможно, самый лучший из всех писателей. В его историях люди, жившие в большом городе, назывался он Лондон, встречались с другими людьми, которых знали по другим местам или в далеком прошлом. Один мой преподаватель в колледже терпеть не мог таких сюжетов. Говорил, что в романах Диккенса очень уж большую роль играет случайное стечение обстоятельств.
— Учитель, который ничего не знал о ка или не верил в ка, — вставил Роланд.
Эдди кивнул.