— Лучше не надо, Уилл. Если ты обнимешь меня, мы так и будем целоваться. Или таковы и были твои намерения?
— Ты знаешь, что нет.
Она кивнула.
— Твои друзья нас охраняют?
— Да. — Тут его лицо неожиданно осветила улыбка, которая так ей нравилась. — Но они достаточно далеко и не видят нас.
— Возблагодарим за это богов. — Она рассмеялась, потом приблизилась к нему вплотную, и ему с большим трудом удалось подавить желание прижать ее к себе. Сюзан же пристально смотрела ему в глаза.
— Кто ты на самом деле, Уилл?
— Практически тот, за кого себя выдаю. В этом-то все и дело, Сюзан. Меня и моих друзей послали сюда не потому, что мы пили и дебоширили, но нас посылали и не с тем, чтобы мы раскрывали вражеские заговоры. Мы — обычные мальчишки, которых в минуту опасности отправили в более спокойные места. Все, что произошло потом… — Роланд покачал головой, показывая, что тут он бессилен, а Сюзан вновь вспомнила слова отца о том, что ка — тот же ветер, ураган. Налетая, он может унести твоих кур, твой дом, твой амбар. Даже твою жизнь.
— А Уилл Диаборн — настоящие имя и фамилия?
Он пожал плечами.
— Одно имя ничем не отличается от другого, если сердце подсказывает, что обмана нет. Сюзан, сегодня ты побывала во дворце мэра. Мой друг Ричард видел, как ты скакала…
— Да, на примерке. В этом году я выбрана Девушкой Жатвы… это выбор Харта, я тут ни при чем. Глупость, конечно, и переживания для Олив, но ничего не поделаешь.
— Ты будешь самой прекрасной Девушкой Жатвы. На все времена. — Голос его звучал абсолютно искренне, и Сюзан вновь зарделась. На этот раз от удовольствия. Между обедом в полдень и праздничным костром с фейерверками в сумерках Девушке Жатвы предстояло появиться на людях в пяти костюмах, один красивее другого (в Гилеаде костюмов было девять, так что Сюзан не знала, что ей, можно сказать, повезло), и она с радостью надела бы все пять для Уилла, будь он Юношей Жатвы. Но в этот год в юноши определили Джейми Макканна, бледного и некрасивого подростка, заменившего Харта Торина, который явно не проходил по возрасту. А еще с большей радостью она надела бы для него шестой костюм — серебристую рубашонку на тонких бретельках и подолом, едва прикрывающим бедра. Этот костюм предназначался для глаз Марии, ее служанки, Кончетты, портнихи, да самого Харта Торина. В этом костюме ей, наложнице, предстояло возлечь на ложе старика после завершения праздника.
— Когда ты была там, ты видела мужчин, которые называют себя Большими охотниками за гробами?
— Я видела, как Джонас и еще один, в плаще, разговаривали во дворе.
— А Дипейпа не видела? Рыжеволосого?
Она покачала головой.
— Ты знаешь игру в «Замки», Сюзан?
— Да. В детстве отец показывал мне, как в нее играть.
— Тогда ты знаешь, что красные фигуры устанавливаются на одном краю доски, а белые — на другом. Как они обходят Холмы или Укрепления и, маскируясь, подкрадываются друг к другу. В Хэмбри происходит то же самое. Как и в игре, теперь главный вопрос — кто первым обнаружит себя. Ты понимаешь?
Она тут же кивнула.
— В игре тот, кто первым высунулся из-за Укреплений, подставляется под удар.
— В жизни тоже. Всегда. Но иногда оставаться в Укрытии очень трудно. Я и мои друзья пересчитали все, что мы решились пересчитать. Считать остальное…
— К примеру, лошадей на Спуске.
— Да, именно так. Считать лошадей все равно что высунуться из-за Укрытия. Или волов, которые, как нам известно…
Ее брови взлетели вверх.
— В Хэмбри нет волов. Вы, должно быть, ошиблись.
— Ошибки нет.
— Где?
— На «Рокинг Аш».