– Его жена с дочерьми тоже ушли в пустошь в конце тропы. Мы их распознали по длинным волосам и по их… их… о, человек-Иисус, когда видишь такое, жалеешь, что не родился слепым. – Он закрыл лицо шляпой и разрыдался.
– А это кто, шериф? Стрелки? – спросил один из приятелей Канфилда. – А что, теперь молодняку доверяют железо?
– Не твоего ума дело, – ответил Пиви. – Давайте рассказывайте, что вы видели.
Канфилд опустил шляпу. Глаза у него были красными, по щекам текли слезы.
– Мы втроем были на луговинах, искали отбившихся от табуна лошадей. Заночевали в полях. Посреди ночи услышали крики с востока. Спали мы как убитые… так умаялись за день… но крики нас разбудили. Потом были выстрелы, два или три. А когда выстрелы стихли, снова раздались крики. И еще жуткий рев. Кто-то ревел и рычал, кто-то очень большой.
– На медведя похоже, – вставил один из ковбоев.
– Нет, не похоже, – отозвался другой. – Совсем не похоже.
– Как бы там ни было, – продолжил Канфилд, – шум доносился от ранчо. Мы-то были далековато. В четырех, может, даже шести колесах. Но звуки по луговинам разносятся далеко. Мы тут же вскочили в седла и поспешили сюда. Только я первым приехал. Раньше, чем эти двое. Потому что уже подписался работать на ранчо, а они просто нанялись на пару дней.
– Не понимаю, – сказал я.
Канфилд повернулся ко мне.
– У меня был конь с ранчо, хороший конь. А у Снипа и Арна – всего лишь мулы. Мы их пока сюда определили, ко всем остальным. – Он указал на загон для скота. Тут как раз налетел порыв ветра, поднял с земли соляную пыль, и животные резко сорвались с места и бросились в глубь загона.
– Они до сих пор напуганы, – заметил Келлин Фрай.
– И не только они, – сказал машинист Тревис, глядя на спальный барак на вершине холма.
К тому времени, когда Канфилд – уже не бродяга, а официально нанятый работник на ранчо Джефферсона – добрался до спального барака, крики стихли. Стих и рев непонятного зверя. Зато очень громко рычали собаки, дравшиеся за окровавленные останки. Хорошо понимая, чья рука его кормит, Канфилд не стал задерживаться у барака и поскакал прямо к хозяйскому дому. Дверь стояла распахнутой настежь, в прихожей и в кухне горели масляные лампы, но никто не ответил на зов Канфилда, когда тот зашел внутрь.
Жену Джефферсона он обнаружил на кухне. Тело лежало под столом, а наполовину обглоданная голова – у двери в кладовку. Там были следы. Они уходили наружу через заднюю дверь, хлопавшую на ветру. Следы были и человеческие, и медвежьи – кровавые отпечатки лап чудовищно огромного зверя.
– Я снял со стены лампу и вышел во двор по следам. Обе девочки там и лежали, во дворе, между домом и амбаром. Они пытались бежать, и одна обогнала другую на два десятка шагов, только мертвы были обе. Ночные рубашки разодраны, спины располосованы до костей, словно их драли когтями. – Канфилд медленно покачал головой, не сводя глаз с лица шерифа Пиви. В глазах ковбоя стояли слезы. – Не хотелось бы мне увидеть те когти. Никогда в жизни. Я видел, что после них остается, и этого хватит с лихвой.
– А что в бараке? – спросил шериф Пиви.
– Я туда тоже зашел. Вы все сами увидите, что там внутри. И женщин тоже… я ничего не трогал. Только я больше туда не пойду. Может, Снип или Арн…
– Только не я, – сказал Снип.
– И не я, – сказал Арн. – Мне и так теперь будут сниться кошмары.
– Думаю, обойдемся без провожатых, – сказал шериф Пиви. – Мы пойдем, а вы оставайтесь здесь.
Он направился к дому Джефферсона, оба Фрая и машинист Тревис – следом за ним. Джейми положил руку на плечо шерифа, и когда тот обернулся, сказал почти извиняющимся тоном:
– Повнимательнее к следам. Это важно.
Пиви кивнул:
– Да. Мы будем очень внимательны. Особенно к тем, что ведут в ту сторону, куда ушла эта тварь.
С женщинами все было именно так, как и сказал сэй Канфилд. Зрелище кровавой бойни для меня было уже не в новинку – я видел достаточно крови и в Меджисе, и в Гилеаде, – но такого мне видеть не приходилось. Ни мне, ни Джейми. Он весь побледнел, и я мог только надеяться, что он не опозорит лицо своего отца, хлопнувшись в обморок. Но беспокоился я напрасно; вскоре Джейми уже стоял на коленях посреди кухни и внимательно изучал кровавые отпечатки огромных звериных лап.
– Это и вправду медвежьи следы, – сказал он. – Только очень большие, Роланд. Таких огромных медведей вообще не бывает. Даже в Бескрайнем лесу.
– Однако вчера здесь такой побывал, – заметил Тревис. Он взглянул на тело жены Джефферсона и передернул плечами, хотя тело было накрыто одеялом, которое взяли из спальни на втором этаже. – Скорее бы вернуться обратно в Гилеад, где подобные твари существуют лишь в древних легендах.
– Что-нибудь можно понять по следам? – спросил я у Джейми. – Хоть что-нибудь?
– Да. Сначала он пошел в барак, где было больше… больше еды. Крики и шум разбудили всех четверых в доме… их только четверо было, шериф?