Читать книгу «Цикл романов "Эмиль Боев" и другие. Компиляция. Книги 1-13» онлайн.

— Вы все видите с худшей стороны, — замечает Дороти.

— Сиречь с реальной, — равнодушно уточняет Сеймур. — Одной рукой держат ломоть хлеба, а другой пришлепывают кусок ветчины.

— Перед этим ненароком уронят ветчину на пол, — вставляет Грейс.

— Вполне возможно, — невозмутимо кивает Сеймур. — Я лично возьму бифштекс.

— К нему тоже прикасаются руками, — поддевает его Дороти.

— Но перед тем, как его ставят на огонь. А после этого он слишком горячий и к нему не прикоснешься.

— И на чем же остановимся? — напоминает о своем присутствии официантка; до сих пор она спокойно наблюдала за нами с видом человека, повидавшего на своем веку немало идиотов.

Хиггинс заказывает для Сеймура бифштекс, а для остальных — сандвичи и пиво. За столом наступает неловкое молчание, как всегда бывает, когда внезапно прекращается какой-то спор. Лишь после того, как принесли пиво и Хиггинс пригубил свою запотевшую кружку, он нарушил тишину.

— В сущности, в этом «Тиволи» не так уж плохо…

— А что в нем хорошего? — не дослушав Хиггинса, возражает Сеймур, выплюнув окурок и потянувшись за кружкой. — Я давно заметил, что больше всего люди скучают в увеселительных местах. Но поскольку места эти увеселительные и никто силком в них никого не тащит, то люди делают вид, что им ужасно весело.

— Может, они это делают в силу воспитанности, чтобы своей скучной физиономией не портить удовольствия другим, — тихо говорит Дороти.

— Если вы имеете в виду меня, дорогая, то я действительно недостаточно воспитан в духе лицемерия, — мягко замечает Сеймур.

— О, я говорю вообще…

Сеймур, очевидно, собирается как-то прокомментировать это ее «вообще», но тут появляется официантка с большим подносом.

Мы закусываем в полном молчании, если не считать одобрительного замечания Берри по поводу сандвичей и того, что Хиггинс еще дважды потребовал пива. Наконец мы встаем, и Дороти, восстановив свои жизненные силы, заявляет:

— А теперь пойдем попытаем счастья в рулетку!

Сеймур хотел было сказать, что он воздерживается, но решил, очевидно, что противиться женскому капризу означало бы не уважать себя. Предводительствуемые Дороти, которая сегодня в серебристом костюме и могла бы именоваться дамой в сером, мы направляемся к ближайшему игорному павильону.

Рулетки в павильоне не оказалось, зато ротативных машин больше чем нужно. Дюжины две игроков обоего пола тренируют свои бицепсы, дергая тяжелые рычаги; приводимые ими в движение диски аппаратов бешено вращаются с металлическим звоном и замирают в определенной комбинации. Вообще ротативки — главная притягательная сила в этом увеселительном парке, поскольку почти никаких иных развлечений, кроме азартных игр, здесь не найти. Игра тут, верно, пустяковая, если иметь в виду выигрыши, зато, если человек среднего достатка, пришедший сюда отдохнуть после работы, многократно «прогорает», это довольно-таки ощутимо бьет по его карману.

Обе наши дамы — и в сером, и в черном — покупают в кассе по горсти никелевых жетонов и направляются к двум свободным ротативкам, а мы, мужчины, продолжаем оставаться у входа и, дымя сигаретами, издали наблюдаем за единоборством человека с машиной. Дороти в самом начале захватывает азарт, и чем больше она проигрывает, тем запальчивее ведет игру. То резко рванет ручку, то приводит ее в движение мягко, осторожно, как бы стараясь нащупать секрет этого устройства, вся хитрость которого сводится к тому, чтобы восемьдесят процентов поступлений оставлять в бункере. Грейс, наоборот, опускает жетоны с полнейшим равнодушием и с тем же равнодушием нажимает на рычаг, словно сама она придаток машины.

— А вы не хотите попробовать? — смотрит на меня Сеймур.

— Неинтересно играть при такой мизерной ставке.

— Верно, — подтверждает Берри, заливающийся потом. — Играть так уж играть..

— Игра! Что это за игра? — хмурит брови Сеймур.

— Так ведь… игра, она во всем… Вся наша жизнь — игра…

— Оригинальная мысль. Вы случайно не изучали теорию игр Борелла и Неймана?

— Меня интересуют не математические теории, а психологические факторы, — отвечает несколько задетый Берри.

— Именно психологические факторы! — подтверждает Хиггинс, внезапно выведенный из летаргического состояния. — Мы рассматриваем социологию как психологию общества…

Тут раздается голос Дороти:

— Помогите! Тут у меня настоящая лавина!

Дама в сером и впрямь выиграла большую сумму, и в металлический желобок с однообразным перезвоном сыплются жетоны — сплошной поток. Их насыпалось столько, что женщине действительно одной не справиться, и я услужливо подношу ей номер «Таймс», читать который я все равно не собираюсь. Дороти с сияющим от возбуждения лицом собирает жетоны и высыпает их в авторитетную британскую газету. Прижав к груди увесистую импровизированную мошну, она объявляет: