— Мне знать. Небось, и в группе играешь?
— Играю.
— Все это фигня, чувак. Знаменитыми и богатыми становятся единицы, а такие, как ты, в лучшем случае, в школах музыку преподают или репетиторством занимаются. Вот у меня кореш есть, он работает в концертном агентстве. Недавно привозил к нам «На краю». Вот они зарабатывают кучу бабла, хотя друг говорит, что они поднялись вообще случайно. Таких групп миллионы, и есть куда ребятки куда более талантливые. Просто этим повезло — видать, были связи и бабки. А тебе не повезет. Так что лучше бросай свою шарашку и иди работать, — от души посоветовал Паша Филу, а тот даже рассердиться толком не смог — так ему было смешно. А вот Нелли сдержаться не смогла — сжимая в руке чашку с горячим чаем, она смеялась, и Паша решил, что это из-за температуры, которая к ночи снова поднялась.
Следующие полчаса прошли более-менее нормально. Фил ушел в комнату, чтобы поздравить родителей, брата и друзей и отчитаться перед Катей, что с ее сестрой все в порядке. А когда вернулся, увидел, что Нелли заснула в своем кресле. Будить ее ему было жалко, поэтому он решил перенести девушку на диван в комнату.
Сделать это ему не дал Паша. Он оторвался от телефона и положил тяжелую руку на плечо Фила.
— Не трогай мою подругу, — тихо, но с вызовом сказал он ему.
— Она уснула. Ее нужно положить на диван, — нахмурился Фил.
— Я сам положу. Отойди, короткий, — потеснил его Паша. Он поднял Нелли и унес в комнату, но даже не укрыл одеялом — это пришлось сделать Филу. Паша стоял в дверном проеме и, нахмурившись, наблюдал за тем, как Фил поправляет подушку под головой спящей Нелли, а после выключает гирлянды, чтобы их свет не мешал ей спать.
— Давай-ка, поговорим, — тихо сказал Паша, когда Фил появился на кухне.
— Говори, — вздохнул он.
— Не здесь. Пойдем, на площадку выйдем.
Глава 11
Паша накинул на плечи куртку, обулся и первым покинул квартиру. Фил последовал за ним, не понимая, что еще за разговоры должны у него быть с этим малолетним индюком. Когда он вышел из квартиры, Паша стоял, прислонившись к стене, и курил.
— Тут курить нельзя, — напомнил Фил. Дым сигарет его раздражал.
— А мне плевать, — отозвался Паша.
— А мне нет. Нелли потом влетит от соседей.
— Не влетит. Новый год же. Мало ли кто тут мог дымить.
— Окей, о чем ты хотел поговорить? — устало спросил Фил.
— О моей девушке, — заявил Паша. — Мне не нравится, что ты отираешься рядом с ней.
— И что? — закатил глаза к потолку Фил. Все эти детские разборки утомляли его.
— И то. Она — моя. Так что можешь проваливать. Слушай, чувак, я сначала тебе под дых хотел пару раз дать для наглядности, — добродушным тоном сказал Паша. — Да вот жалко мне тебя стало. Я ведь понимаю, почему ты за нее зацепился.
— И почему же? — спросил Фил, почему-то думая, что их разговор не закончится ничем хорошим.
— Она при деньгах — отец норм так отстегивает каждый месяц, хоть по ней и не видно, что мажорка. Хата своя есть в центре. Да и сама Нелька девка красивая. С такой не стыдно куда-нибудь пойти. Несговорчивая, правда, — почему-то хмыкнул Паша, — но это фигня.
— И к чему вся эта невероятная тирада? — холодно поинтересовался Фил.
— Я против тебя ничего не имею, гитарист. Просто отстань от моей девушки. Давай, я тебе бабок отстегну. Понимаю, что они тебе нужны. — Паша достал из кармана несколько купюр и вложил их в руку опешившего Фила. — Вот еще сверху, на такси. Закажи и езжай к себе. Я нам с Нелли романтик устроить хочу. Без свидетелей.
Фил смотрел на деньги в своих руках почти так же, как смотрел бы на бомбу. Он серьезно, черт побери?
От ярости, которая нахлынула на Фила, появились алые всполохи перед глазами. Кровь набатом стучала в висках. А каждая жила в руках, сжатых в кулаки, натянулась как струна.
— Как-то мало за любимую девушку, — хрипло сказал Фил, не узнавая собственный голос.
— Ну уж сколько есть. Я тебе не сын Рокфеллера, — заржал Паша, затушил сигарету о стену и, отбросив бычок в сторону, направился к квартире Нелли. Фил, который с трудом контролировал себя, схватил его за плечо.
Он знал, что Паша сильнее и выше. Знал, что это не закончится ничем хорошим. Но не мог иначе. Просто не мог.