Качаю головой.
— Так решили мы. У Вани и Милены, насколько знаю, даже подготовка к церемонии не началась. Они не подавали заявление. Там не было крепких чувств, Иван совсем не готов быть отчимом. Такого будущего ты для него хотела бы?..
Мама распахивает глаза.
— Милена мне нравилась. Вернее, нравится… Я немного предвзято относилась к ней из-за ребенка, но тут играли принципы нашего общества. От меня самой когда-то морщили нос тетки Беляева… Но Злату на каком-то подсознательном уровне я всегда принимала! И знала, жизнь Вани с ними будет спокойной.
Жму плечами.
— Мне нечего сказать.
Мама вскидывает на меня взгляд.
— Не подумай, Матвей, что я злюсь на тебя! Да, я очень расстроилась сначала… Испугалась. Но тебе я желаю самого лучшего! Ты стал другим, рядом с девочками светишься от счастья. Они тоже такие умиротворенные рядом с тобой. Мне приятно смотреть на вас. Какая бы я не была, я твоя мать…
Мне становится жаль ее.
— Ладно тебе, мама. Ты беспокоишься о нас, нашла силы быть выше нашего конфликта с Иваном. Злата рада, что ты ее бабушка.
Мама робко улыбается.
— Нам надо бы познакомиться с мамой Милены. Мой муж тоже не держит на вас зла. Наоборот, с первого дня велел мне не лезть в разборки. Сказал, Ваня молодой, здоровый и не урод. Он не пропадет в жизни.
— Да уж постараюсь!
Мы слышим голос от лестницы. Оказывается, брат был наверху. Не знаю, во что выльется встреча, но вроде бы мы худо-бедно замирили.
— Здравствуй.
— Здравствуй, Матвей.
Руки все же не жмем. Стоим друг напротив друга, мама замерла на диване, затаив дыхание.
— Хорошо, что мы пересеклись, — говорит Ваня, — хочу еще раз попросить прощения за резкие слова в твою сторону. Во мне говорили эмоции, обида на Милу, старые счеты. Думал, еще можно вернуть жизнь на круги своя. Но… Теперь я вижу, мне нужно начать с чистого листа. Через три недели я уезжаю из страны. Со мной поедет Агата.
— Кто?! — мы с мамой спрашиваем хором.
Я даже забываю, что надо бы ответить на его откровенную речь.
— Солодовникова, — Иван широко улыбается, — черт знает, но мы провели выходные за городом, и я чувствовал себя отлично.
Ваня чертыхается, что-то новенькое. Мама подскакивает, еле удерживаюсь от смеха.
— Иван! Это ведь не шутки, другая страна! Ты никогда не принимал спонтанные решения! — звенит голос маменьки.
Но брат только улыбается и качает головой.
— Пришла пора сделать исключение. Не желаю ехать один, а Агата очень хочет со мной. Я решил взять ее, и на этом точка.
Похоже, мне нужно отойти в кухонную зону и налить Элле Геннадьевне стакан воды. Лично я только рад за брата. Солодовникова — язва, но за ней никогда не наблюдалось ничего мерзкого. Она не изменяла своим мужчинам, не делала подлостей. Ее активный характер расшевелит Ваню, а в случае кризиса она реально подставит плечо.
— Но она старше тебя! — у матушки вырывается слабый аргумент.
Мы с братом переглядываемся, ржем.
— На два с половиной года, мама, — напоминает Иван.
Я подаю маменьке бокал с прозрачной жидкостью. Смотрю на Ваню.