Я слабо ударила парня в плечо.
- Я не ныла тогда, - рассмеявшись, произнесла я.
- Молчу, - ответил Рома, и повел меня в сторону дома, крепко держа мою руку в своей руке. Так, словно больше никогда не хотел ее отпускать.
Дойдя до дома и решив, что выпить с Аморским пару чашек его любимого зеленого чая будет хорошим решением, мы буквально ввалились в мою квартиру, едва открыв дверь. Но вскоре были вынуждены резко друг от друга оторваться и ошарашено вытаращить глаза на отца, стоящего перед нами в коридоре со сложенными на груди руками.
Я совершенно забыла, что папа время от времени мог заезжать домой на обед. В отсутствии брата я не сомневалась. Он почти никогда не возвращался домой сразу после школы и предпочитал допоздна сидеть у кого-нибудь в гостях или ошиваться где-то на улице с друзьями.
Отец и Рома стали молча буравить друг друга взглядом и при этом будто о чем-то вести беседу.
«Снова ты приперся? – вещал взгляд моего отца. – Думал, мы смогли отделаться от тебя».
«Я не такой дурак, чтобы слушаться вас» - отвечали ему глаза Ромы.
По-моему, еще немного и эти двое могли броситься друг на друга, не замечая разницы в возрасте.
- Пап, - подала я голос первой. – Ты же помнишь Рому?
- А как же, дочка. Такого не забудешь. По-прежнему нарушаете, Роман Михайлович? – насмешливо поинтересовался отец.
- К сожалению, нет, товарищ полицейский. У меня теперь нет автомобиля. Я законопослушный пешеход.
Папа хмыкнул.
- Ну что ж, тогда проходите на кухню. Дальше нее я вас все равно не пущу, так и знайте.
Я закатила глаза и незаметно пихнула Аморского в бок, намекая на то, чтобы он поскорее смывался. Он в свою очередь на это не отреагировал и начал разуваться.
- Эй, ты что, правда собрался идти туда? – прошептала я, ругая себя за идиотскую затею зайти ко мне.
- Меня же пригласили. Как отказаться? – ответил он, широко шагая в сторону кухни.
Двух мужчин, глядящих друг другу прямо в глаза, разделял небольшой деревянный стол. Руки обоих лежали на нем и крепко держали свои кружки. У отца в ней был ароматный кофе, а у Ромы тот самый зеленый чай, который я сделала для нас обоих.
Я осталась стоять, облокотившись на кухонный гарнитур и глядя на этих двоих сверху вниз. Особенно на расслабленную спину Аморского. Его, по всей видимости, мало что волновало в происходящем, хотя я до сих пор с трудом верила, что он сидит на моей кухне спустя продолжительное время и попивает чаек с моим папочкой, который настроен в свою очередь крайне негативно. Ему еще полицейской формы не хватало для пущего устрашения.
- Я так понимаю, ты не отстанешь от моей дочери, - серьезно произнес отец.
- Я вроде и не пристаю, - ответил Рома.
Папа грозно свел брови.
- А мне казалось, что мы все обсудили по телефону еще месяц назад. И ты сказал, что все понял. Не держишь слово?
- Папа! – воскликнула я, не сдержавшись. Не хватало еще, чтобы в Роме взыграл кодекс чести, и он все же решил оставить меня. Я и так понимала, что пока еще хожу по тонкому льду. Это сейчас он мог, поддавшись эмоциям, решить, что простил меня. Но завтра все могло существенно измениться в противоположную сторону. И мне не хотелось, чтобы неосторожные слова отца стали тому причиной.
Отец шикнул на меня в ответ, заставляя помолчать, когда беседуют мужчины.
- Мне очень жаль, что у вас сложилось такое мнение обо мне. Но я не стану извиняться за это, потому что не делал ничего плохого. А штраф за превышение я, к слову, уже успел оплатить.
Отец демонстративно громко поставил чашку на стол.
- Ты никогда мне не нравился, парень, - произнес он.
- Сочувствую, - спокойно ответил Рома. – Возможно, я пойму вас, когда у меня будет такая же красивая дочь, и около нее будут виться толпы поклонников.
От этих слов я невольно залилась краской.