- Я потерял телефон всего несколько недель назад. Уже после того, как понял, что ждать больше не стоит. Но до этого я писал. Множество раз. Только все без толку. Ты молчала. Да и к тому же разве не ты просила меня не делать этого? Ничего не объяснила, сбежала, просила не звонить и не писать. Пропала из города, в конце концов. И теперь говоришь, что скучала? Серьезно? – все больше раздражался он, глядя на меня, а затем сжал ладонь в кулак и вновь ударил им в стену. – Ты хоть представляешь, как я себя чувствовал? Бегал, как последняя шавка в полной неизвестности. Кажется, я еще тогда заслужил объяснений.
- Их нет, - грустно ответила я. – Просто так было нужно.
- Нужно? – воскликнул Рома, но затем вновь понизил голос. – Кому, мать твою, это было нужно? Твоим родителям? Тебе? Уж не мне точно.
- Мне. Это было нужно мне.
Аморский закрыл глаза и провел ладонями по своему лицу.
- Ты могла просто сказать мне об этом? Черт возьми, просто объяснить. Я бы мог понять. Наверно, мог бы оставить тебя в одиночестве на время, но не сидеть и гадать что с тобой, где ты и как ты. Так не поступают с людьми, по которым скучают.
- Я звонила тебе позже, - попыталась я оправдаться. – Но твой телефон был выключен. Я искала тебя, но не могла найти. Я даже домой к тебе ходила и…
Я хотела было сказать, что приходила вчера в тот же бар, что и он, но быстро прикусила язык. Эта информация была для него лишней. Она не должна быть важна ни для одного из нас. Пусть гуляет со своей девицей и радуется жизни без тех проблем, что я несу с собой в комплекте.
- Извини, - еще раз попыталась извиниться я, но тут же поняла, что ему вовсе нет дела до моих «прости» и «скучаю». – Ты беспокоился обо мне?
- Я беспокоился о своем психическом здоровье, Нелли, - все так же раздраженно ответил он.
И это его «Нелли» прозвучало для меня, словно прямой выстрел в голову. Настолько небрежно. Намного небрежнее, чем все его прежние «Одуванчики».
- Ты могла меня кинуть как-то иначе? Невнятные смс-ки и молчание не внушают доверия, знаешь ли. А родители? Серьезно? Вот так было проще всего, да?
Я спрыгнула с подоконника и встала рядом. Недостаточно близко, чтобы порывисто взять его за руку, но достаточно, чтобы посмотреть в его глаза, горящие праведным гневом.
- Ты ведь не поверил им, да? Не знаю, что мама могла сказать тебе, но это наверняка неправда.
Аморский слегка наклонился ко мне и произнес практически прямо в ухо:
- Когда человеку вбивают в тело нож – предположим куда-нибудь в область груди – через какое-то время он перестает различать правду и ложь, а также слушать кого бы то ни было. Знала об этом?
Он вновь отстранился, выставляя между нами привычную дистанцию.
- Я не хотела обидеть тебя, Ром. Честно, - глухо произнесла я.
Он с недоверием посмотрел на меня.
- О, ты знаешь, я не обиделся. Нет, серьезно. Только если ты все же решила выбрать образ невинной овечки и подчиняться чьим-то правилам, стоило проинформировать меня, а не сбегать.
Рома сунул руки в карманы и склонил голову вбок, как бы оценивая меня.
- Хотя, знаешь, ты не удивила меня. Я ожидал чего-то подобного.
- Ничего я не выбирала! – громко воскликнула я. Теперь настал и мой черед злиться. – Ты достал меня, Аморский! Достали твои ярлыки! Хватит вешать их на меня! Нет никакой белой овечки. И божьего одуванчика тоже. Есть я. И точка.
- И кто же ты? – хмыкнул он.
- Все та же девчонка, что когда-то провела с тобой самый сумасшедший день в жизни, бегая босиком по лужам и ночуя на крыше дома.
Мы оба стали злобно глядеть друг на друга. Прежнее чувство тоски и сожаления заменились во мне знакомым огнем, которого с некоторых пор я перестала бояться.
- Меня не было в городе этот месяц, - твердо произнесла я, пытаясь взять себя в руки. – И, кстати, мне показалось или ты знал об этом? Откуда?
- Белованов. Ну, или как там его… Захаров.
- Чего? – удивилась я названной фамилии. – А он-то откуда узнал?
- Ты умная девочка, сама догадаешься, - ухмыльнулся Рома, а мне захотелось тут же стереть эту ухмылку с его лица. Слишком она была чужой для меня. Слишком непривычной и неприятной.