От упоминания этого имени я едва заметно вздрогнула. За этот день он больше ни разу не заявил о себе, хотя я и вошла обратно во все соцсети и была теперь готова ответить на любой его вопрос, только бы он написал еще хоть что-то. Все предыдущие его сообщения я на эмоциях стерла, как и наше единственное за целый месяц знакомства совместное фото. То самое, из клуба.
Но он не написал. И не позвонил. А первой начинать объясняться, я почему-то побоялась. И потому решила оставить все как есть. Так действительно для всех будет лучше.
- Что, я попала в точку? – насторожилась Эмма, готовая уже вскочить и пойти воевать с моим обидчиком. Я схватила ее за руку и заставила сесть обратно. – Что этот козлик тебе сделал? – завелась она с пол-оборота.
- Ничего он мне не делал, успокойся. Это все я.
- Чего? Как это ты?
Я закрыла глаза и отложила скрипку в сторону.
- Решила, что нам лучше с ним не общаться.
- Ты что, мать? – возмутилась она и два раза постучала мне костяшками пальцев по голове, - совсем уже кукушечку потеряла? Ты хоть видела как он на тебя смотрит?
- Ничего я не теряла, - ответила, вновь открывая глаза и глядя перед собой. – Просто так будет лучше для всех.
- Что за идиотский аргумент? Для кого лучше? – продолжала испепелять меня взглядом девушка.
Я опрометчиво решила не отвечать ей. И тогда она перешла к действиям, как это всегда привыкла делать.
- А ну как дай мне свой телефон. Давай, давай.
- Зачем? – этот ее тон мне совершенно не понравился.
- Звонить твоему суженному будем. Говорить, что ты с головой не дружишь.
«Это он и так уже знает» - поддакнули подруге мои предательские мысли.
Эмма резким движением перегнулась через меня и вытащила мой мобильник из кармана кожаных шорт, в которых сегодня мне предстояло выступать.
- Эй, стой. Не надо, - попыталась я вырвать свою собственность обратно, но оказалась нагло отодвинута назад удивительно сильной женской рукой.
- Еще спасибо скажешь.
Девушка поднялась со своего места и убежала в другой конец помещения под мои бессильные попытки воззвать к ее благоразумию. Мне не хотелось, чтобы и она тоже во все это вмешивалась, пока я сама во всем не разберусь до конца. Я хоть и приняла решение уйти, но все же чувствовала где-то в глубине души, что мне хочется, чтобы он сейчас снова пришел ко мне и попросил не делать этого. Сказал, что все это чушь и мои детские мысли – всего лишь отголоски далекого прошлого, которое сейчас не имеет никакого веса.
- Ты что ему такого наговорила? – сердито спросила меня Эмма после достаточно короткого телефонного звонка. – Он меня даже слушать не стал.
- Что он сказал? – слегка дрожащим голосом спросила я, все еще веря, что не обидела его слишком сильно.
- Удачи пожелал. И трубку положил. Что-то вы, ребята, совсем мне не нравитесь, - ответила она, вкладывая смартфон обратно мне в руку.
В течение всего концерта я ловила себя на мысли, что не могу сосредоточиться на чем-то конкретном и пальцы, перескакивающие со струны на струну, действуют скорее на автомате, чем по моей указке. Мой взгляд то и дело падал на диванчик напротив сцены, где несколько раз раньше я замечала Аморского и его лучшего друга, с которым нам так и не удалось нормально познакомиться. Сейчас их там не было. Там сидела группка каких-то незнакомых девчонок, весело что-то обсуждающих и игриво стреляющих глазками в сторону сидящей рядом компании парней.
Кто знает – может быть, кому-то из них повезет, и они хорошо проведут время.
«А потом поймут, что друг без друга будет лучше, но все равно станут страдать», - мрачно подумала я и усмехнулась. Сидящий около сцены хозяин кафе недовольно на меня глянул и покачал головой.
Время нашего выступления кончилось гораздо быстрее, чем я ожидала. Я даже не заметила, как отыграла подряд несколько песен, действуя точно заведенная кукла, настроенная на одну и ту же программу из раза в раз. И если раньше выполняя ее, я горела, то сейчас, вспоминая вчерашний скандал и собственный глупый танец в клубе под выкрики из зала, была скорее похожа на ледяную статую, которой сама же заставила себя стать. Мне нельзя было больше делать то, что заставляло меня лгать людям. И рассказывать родителям о том, где я все это время работала и в каком виде выступала, тоже. К тому же оставаясь в составе группы, мне казалось, что я противоречу сама себе. Кавардак в мою жизнь вносил не один только Рома, но и все это… весь этот антураж, пусть и скрытый глупой маской и полумраком. В душе он тоже оставлял свой след и совершенно точно имел накопительный эффект. Я прекрасно видела и осознавала это.
- Что это сейчас было, Нелли? – с ходу налетел на меня начальник, как только мы с ребятами скрылись в гримерке. – Стояла как статуя все время и бегала глазами по залу. Хорошо хоть номер не запорола, иначе…
- Я ухожу, - спокойно и четко ответила я, перебив.
- Что? – опешил мужчина. – Какого…?
- Хочу двигаться дальше. Простите.