Читать книгу «Иран vs Ирак: история и современность» онлайн.
В начале битвы персы сдержали атаку и направили против арабского племени баджила почти половину своих слонов. Эффект атаки «живой бронетехники» был настолько ошеломляющим, что только помощь воинов племени асад спасла баджилитов от полного истребления. Вслед за слонами Рустам бросил в бой конницу. Чтобы предотвратить разгром, Са'ад, произнеся такбир, распорядился приступить к новой фазе сражения, когда в дело вступают главные силы[230].
Несмотря на имевшийся некоторый опыт предыдущих сражений против персов, арабы поначалу не смогли ничего противопоставить мощи боевых слонов. Персидские лучники, по 20 на каждом слоне, находясь в укрытиях — паланкинах, безбоязненно осыпали противника градом стрел, а вид необычных животных наводил ужас на арабскую конницу и боевых верблюдов. Положение атакованных было критическим, пока им на помощь не подоспели воины племени тамим. Одни из них копьями поражали хоботы слонов, другие сосредоточили огонь на лучниках. Перелом произошел тогда, когда наступавшие, увлекшись атакой, завязли в гуще противника. Атака персов захлебнулась, и они вынуждены были отступить. Бой по инерции продолжался до сумерек, после чего обе стороны вернулись на исходные позиции. Этот первый день битвы при Кадисии получил в арабо-мусульманской традиции название йаум Армас (день Армаса), очевидно, по названию места, где схватка была наиболее ожесточенной[231].
Утро следующего дня стороны посвятили освобождению поля битвы от убитых и тяжело раненных. В это время на помощь к арабам подоспел отряд из Сирии, присланный халифом Омаром после взятия Дамаска. Его численность, по разным данным, составляла от 6 до 10 тыс. воинов. Приток свежих сил поднял моральный дух мусульман, и тактическое превосходство перешло к ним, так как основная ударная сила сасанидского войска — боевые слоны — были изранены накануне. Заимствовав военные ухищрения противника, арабы установили паланкины на своих верблюдах. Они атаковали чаще и результативней и нанесли значительный урон центру персидского войска. И вновь боевые действия были остановлены с наступлением темноты. Второй день сражения в арабоязычных источниках получил название йаум аль-агвас, т. е. «день помощи»[232].
Утро третьего дня началось, как и сутки назад, с расчистки места сражения. На поле брани лежало 2–2,5 тыс. убитых и тяжело раненных арабов и около 10 тыс. персов. Более значительные потери последних частично объяснялись тем, что иранцы, в целом, были мало приспособлены и подготовлены к боевым действиям в условиях засушливой местности. Позднее Фирдоуси в «Шахнаме» неоднократно упоминал о невероятной жажде, изнурявшей и воинов, и коней[233].
Третья по счету фаза сражения вновь началась с единоборства, но о нем арабо-мусульманские источники ничего не сообщают: либо эта прелюдия боя продолжалась недолго и, в общем, ничего не решила, либо, что более вероятно, она закончилась не в пользу мусульман. Сасаниды к этому времени пополнили свое войско новыми боевыми слонами, и утром третьего дня они заняли места в боевых порядках. Но теперь животных охраняли не только лучники, но и пешие воины и всадники, чтобы во время атак мусульман не давать противнику поражать наиболее уязвимое место — хобот. Однако эффективность применения этой тактики вновь была сведена на нет из-за того, что боевые слоны, оказавшись под подобной опекой, утрачивали воинственный настрой и становились небоеспособными. Кроме того, арабы нашли-таки возможность поразить хоботы и глаза двух главных слонов, которые в ярости обратились вспять и увлекли за собой остальных животных, вызвав панику в персидских боевых порядках. К вечеру бой приобрел характер всеобщей рукопашной свалки, и потери с обеих сторон были очень большими. Однако ни арабам, ни персам так и не удавалось добиться решающего преимущества, и наступление сумерек противники встретили в боевых порядках[234].
Наутро четвертого дня сражения обе стороны, собрав оставшиеся силы, ринулись в бой, и некоторое время все еще трудно было отдать кому-либо предпочтение. Когда поднялось солнце, в лицо персам подул сильный ветер с запада, он обрушил на них тучи песка и черной пыли. Шквальным порывом был сорван и сброшен в Атик навес над золотым троном Рустама. Этим воспользовались арабы, и в одной из атак им удалось, прорвав центр, пробиться к ставке сасанидского главнокомандующего. Тот сделал неудачную попытку скрыться, но, на его беду, зорким оказался глаз у Хилала ибн Алкамы: он настиг Рустама и тут же прикончил его[235].
Гибель Рустама вызвала смятение в сасанидском войске, и принявший на себя командование Джалинус отдает приказ отступить на восточный берег Атика. Во время этой спешной и неподготовленной переправы многие отступавшие утонули или были убиты преследователями. В руки мусульман стараниями воина Абу Михджана попало государственное знамя Сасанидского Ирана — дарафш-и кавэйани, — изготовление которого приписывалось легендарному герою иранских народных сказаний кузнецу Кавэ (Каве). Обшитый леопардовыми шкурами и богато украшенный драгоценными камнями кожаный передник кузнеца был в глазах персов-зороастрийцев бесценен. Стоимость ему определили беспристрастные арабы: 1 млн 200 тыс. драхм[237].
После битвы арабы сперва убрали с поля боя своих убитых и раненых. «Неверными» же занялись мусульманки и их дети: они добивали раненых персов, снимали доспехи и вооружение, оставляя поверженные тела на растерзание птицам и шакалам. Выражая таким образом свое презрение к врагу, неосведомленные выходцы из центральных районов Аравийского полуострова, скорее всего, и не подозревали, что во многом следуют традиционному зороастрийскому похоронному обряду. А попавшие в плен персидские воины с удивлением смотрели на то, как уважительно, с их точки зрения, победители обходятся с телами поверженных противников.
В вопросе датировки сражения при Кадисии мнения средневековых и современных историографов расходятся. Ат-Табари помещает дни боев среди событий 14 г. х., Ибн Исхак — в конце 15 г. х., аль-Балазури — в 16 г. х. (соответственно 636, 637 и 638 гг.)[239]. Отечественные востоковеды датируют битву также по-разному: А.И. Колесников — концом сентября 636 г.[240], Е.А. Беляев начало сражения относит к 31 мая или 1 июня 637 г.[241], О.Г. Большаков не сомневается, что первый день битвы состоялся 27 шавваля 15 г. х. (2 декабря 636 г.)[242] и т. д. Так или иначе ясно одно: сасанидская армия потерпела столь чувствительное поражение, что лишь чудо могло спасти теперь Иран от завоевания.
Сражение при Кадисии было настолько жестоким и кровопролитным, что мусульмане оказались не в состоянии целенаправленно преследовать отступающего в панике неприятеля. В течение двух месяцев после окончания битвы армия Са'ада оставалась в Кадисии. Пока войско отдыхало и залечивало раны, сам полководец слал гонцов к Омару, ожидая распоряжений относительно дальнейших действий. Халиф счел наиболее эффективным, чтобы войска наступали в направлении аль-Мадаина (Ктесифона), однако повелел оставить обозы с женщинами и детьми в районе Атика.
После продолжительной вынужденной передышки арабы двинулись вперед и вновь, теперь уже беспрепятственно, заняли Хиру, а затем и всю Месопотамию, где лишь одна хорошо укрепленная столица Сасанидов оставалась в руках персов. Потребовалась бы многомесячная осада, и арабы наверняка заплатили бы дорогую цену за взятие Ктесифона, если бы в один прекрасный для них день город не был оставлен персами без сопротивления. Пока удивленные этим обстоятельством, в ожидании подвоха арабы ломали себе голову, не зная, что предпринять, сасанидский двор во главе с шахиншахом Йездигердом III бежал в укрепленный город Хулван в Мидийских горах. Ворота города открыли арабам сами жители столицы.
У ног завоевателей лежал «сокровищ полон Ктесифон». Поистине невероятной должна была показаться «провинциалам»-бедуинам тьма богатств, которая внезапно попала им в руки. Государственную казну, насколько это оказалось возможным, Сасаниды, правда, большей частью успели вывезти в Хулван, но многие драгоценности шахиншахского двора, самые богатые в мире в тот период, остались нетронутыми во дворце и целиком достались победителям. Этот знаменитый дворец, развалины которого сохранились до наших дней, арабы называли айван Кисры (дворец Хосрова). Его строительство было начато при Шапуре I и завершено Хосровом II Парвизом, т. е. продолжалось почти 400 лет!
Сделаем небольшое отступление, чтобы составить хотя бы общее представление о суммах, имевшихся в распоряжении династии Сасанидов. Эти данные были зафиксированы мусульманскими авторами, в частности ат-Табари, откуда время от времени попадают на страницы современных изданий[243]. Итак, денежные поступления в иранскую казну ежегодно составляли сотни миллионов драхм (в 608 г., к примеру, — 600 млн). Все эти деньги хранились в специальных столичных казнохранилищах, последнее из которых было выстроено Хосровом II. В 603 г. была осуществлена перечеканка монет по новому образцу. За вычетом сумм, которые были выплачены на содержание войска, серебряных монет оказалось 200 тыс. мешков (паусанов). На тридцатом году правления Хосрова II, в 620 г., когда завоевания византийских областей сосредоточили в руках сасанидского владыки новые богатства, казна удвоилась и имела, за вычетом средств на содержание войска, около 400 тыс. паусанов с серебряными монетами общим весом в 1 млрд 600 млн мискадей (иранская мера веса, равная в среднем 4,64 г.). Следовательно, не составит большого труда подсчитать, что вес одного лишь серебра, хранившегося в государственной казне Ирана, составлял почти 7,5 тыс. т!
При официальном разделе стоимость добычи, доставшейся победителям в Ктесифоне, была определена ими в 900 млн дирхемов. Среди сокровищ, попавших в руки арабов, современники называли государственные венцы и мантии, бесконечные ряды усыпанного драгоценностями оружия, среди которых выделялся меч Хосрова I Ануширвана, а также редкостной красоты ювелирные изделия.
Пока арабские воины наслаждались победой, в 150 км к северу от Ктесифона у городка Джалула в предгорьях Загроса стала собираться новая сасанидская армия под предводительством Хурразада, брата Рустама. Войско мусульман под командованием Хашима ибн Утбы (племянника Са'ада ибн Аби Ваккаса) блокировало иранцев. Осада длилась с весны по осень 637 г., после чего арабы ворвались в Джалулу, захватили лагерь неприятеля, вынудив остатки его разбитой армии бежать. Однако авангард мусульман настиг беглецов и в короткой и жестокой схватке у местечка Ханакин завершил разгром. Хурразад храбро сражался и пал на поле брани.
Сасанидский двор мог пока еще чувствовать себя в относительной безопасности в укрепленном Хулване, в то время как значительная часть страны вплоть до Мидийских гор оказалась под властью мусульман. Олицетворением захвата и покорения этой части державы стала воздвигнутая в аль-Мадаине первая мечеть.
Далее на юго-восток неустойчивый мир наступит несколько позже. Здесь, начиная с устьев Евфрата, равнина тянется далеко на восток, где обрамляется цепью высоких гор, являвшихся границей Фарса, древней родины персов. Эта равнина вместе с предгорьями называлась Хузистаном. Правитель провинции, энергичный васпухр Хурмузан, участник сражения при Кадисии, настойчиво продолжая отбиваться от наседавших мусульман, после падения Ктесифона продержался еще целый год. Но в итоге его войска были разгромлены, а сам он оказался в плену и был доставлен в Медину к Омару. Халиф хотел казнить пленника, но Абу Бакра, «внебрачный» сын Абу Суфйана, отговорил его, указывая, что эта казнь ужесточит сопротивление иранских правителей, а помилование склонит их к переговорам. Омар проявил милосердие и согласился сохранить жизнь представителю одного из семи знатнейших иранских родов при условии, что тот примет ислам. Хурмузан, рассудив, что лучше быть живым мусульманином, чем обезглавленным зороастрийцем, выполнил это требование. Этот поступок знатного иранца имел тогда, говоря современным языком, большой общественный резонанс.
Халиф держал Хурмузана при себе в Медине, сделал советником с «окладом» в 2 тыс. дирхемов и ни разу не получил повода для раскаяния в своем решении, так как новообращенный перс, хорошо знавший страну предков, не раз давал ему верные советы. Позже, после покушения на Омара, оказавшегося смертельным, на Хурмузана, вероятно безвинного, пало подозрение в организации заговора, и сын второго халифа умертвил его.
Война в Хузистане не отвлекла Омара от забот, связанных с обустройством новых больших областей, доставшихся арабам. Уже в 638 г. (17 г. х.) близ Хиры был заложен новый город Куфа, ставший позднее столицей покоренного Ирана. Здесь было расквартировано многочисленное войско Са'ада ибн Аби Ваккаса, первого наместника Куфы. Этому передовому пограничному посту была подчинена Басра — первый крупный город-крепость, заложенный мусульманами на сасанидской территории. Его строительство было начато в 638 г. в устье Тигра и Евфрата на месте заброшенного иранского укрепленного военного поселения.
В 640 г. была получена весть, что Йездигерд III покинул Хулван и с оставшейся верной частью двора направился вглубь страны, опасаясь попасть в окружение после занятия арабами Хузистана. По распоряжению Омара две трети войска, расположенного в Куфе, с частью гарнизона Басры и пограничными отрядами двинулось в сторону Иранского нагорья наперерез беглому шахиншаху. В 642 г. (21 г. х.) у Нехавенда, к югу от Хамадана (Экбатаны), арабы под предводительством ан-Ну'мана ибн Мукаррина после ряда небольших побед вновь встретились со значительными силами неприятеля. Персы, предводимые старым опытным полководцем Фирузаном (некоторые источники называют его и другим именем — Марданшах), и на этот раз обладали численным превосходством: по подсчетам, их было примерно 60 тыс. против 40 тыс. мусульман[250]. Исход почти трехдневного упорного сражения, в самом начале которого пал ан-Ну'ман, долго оставался неопределенным, и тем не менее арабы вновь вырвали победу, а Фирузан был убит. Судьба державы Сасанидов была окончательно решена. Это была последняя для иранцев битва, в которой удалось собрать все оставшиеся лучшие военные силы страны. После сражения при Нехавенде всякое организованное сопротивление со стороны зороастрийского Ирана стало уже невозможным.
В 643 г. (22 г. х.) арабами была захвачена древняя столица Мидии г. Рей, пали Зенджан, Кумис, Казвин и Адербейджан. На следующий год к ним добавились Кум, Кашан, Испахан и Хамадан.
В 644–645 гг. арабские отряды через Белуджистан подошли к границам Индии. В этот же период по суше через Хузистан и морем через Бахрейн арабы вторглись в провинцию Фарс. Местные жители оказывали долгое и упорное сопротивление мусульманам. Ополчение во главе с наместником Фарса по имени Шахрак было разбито арабами в кровопролитном сражении у Рейшехра, близ Тавваджа. Центр провинции, Истахр, был покорен в 648/49 г. войсками Абу Мусы Абдаллаха аль-Аш'ари, наместника халифа Омара в Басре. В 650 г. мусульмане вторглись в Керман и Систан, в 651 г. овладели Хорасаном и подошли к рубежам Средней Азии.
В 651 г. (30/31 г. х.) держава Сасанидов пала. Иран был завоеван арабами почти целиком. Независимыми оставались только районы Балха, Гура, Забулистана и Кабула, а также прикаспийские области Дейлем, Гилян и Табаристан. Некоторые из них были покорены позже (Балх окончательно лишь в 707 г.), а Дейлем, Гур и Кабул так и остались не завоеванными арабами.
Двор Иездигерда III, спасаясь от арабского нашествия, из Хулвана бежал сначала в Испахан, оттуда в Истахр, затем в Керман, потом в Систан и Хорасан и, наконец, в Мерв. Положение шахиншаха, его близких и сопровождавшего их небольшого отряда преданных лиц было трагичным. После битвы при Нехавенде у Иездигерда не осталось ни войска, ни фактической власти, а после падения Хамадана — и материальных средств. Вассальные марзбаны восточных провинций Ирана не вцдели смысла в поддержке обедневшего и безвластного «царя царей». Правитель Мерва, Махуйе (по другому чтению — Махавейхи), даже не захотел пустить его в город. После почти 15-летних скитаний, растеряв всех своих спутников, шахиншах закончил свой полный трагизма жизненный путь недалеко от Мерва в 651/52 г. (31 г. х.).
О смерти Иездигерда III сохранились разные сведения. Большая часть источников сходится на том, что шахиншах нашел свое последнее прибежище на мельнице на берегу реки Мургаб. Прельстившись драгоценностями и одеждами, мельник убил последнего властвовавшего Сасанида во время сна, а тело бросил в реку. Там оно было выловлено местными христианами, и мервский митрополит Илия похоронил «царя царей», отдав должное человеку, чья бабушка Ширин, жена Хосрова И, покровительствовала христианам в Иране.
По другой версии, Иездигерда ограбил и убил некий каменотес, а тело его похоронили в деревянном гробу жители Мерва[252]. Возможно, что шахиншах пал от руки подосланного безызвестного наемного убийцы.
Хотя мы не знаем точно, каким был конец последнего из возведенных на трон представителей династии Сасанидов, предки которого в течение четырех столетий управляли огромной страной, имя его не забыто окончательно. Оставшийся в живых один из сыновей Йездигерда III, Пероз (Фируз), с личными приверженцами бежал за Амударью и в поисках покровительства и поддержки после долгих мытарств дошел до Дальнего Востока. Здесь он оказался в роли жалкого просителя при дворе танского императора Тай-цзуна[254]. Всех переселившихся в Индию зороастрийцев и их потомков там стали называть парсами. До сих пор в Индии маленькая община приверженцев зороастризма, которые являются дальними потомками спутников последнего сасанидского шахиншаха, бежавших туда от мусульман, ведет летоисчисление от 16 июля 632 г., дня вступления Йездигерда III на престол[255].
Описание первого этапа арабских завоеваний было бы неполным без краткого упоминания о походах мусульман в западном направлении, хотя это и выходит за рамки данной работы.
Около 640 г. арабские войска под командованием Амра ибн аль-Аса и его сына Абдаллаха форсировали Нил и подошли к Файюмскому оазису. В 641 г. византийцы сдали мусульманам Александрию (араб. — Искандерийа).
В 644 г. византийский флот напал на Александрию и снова завладел ею, но уже через два года православные христиане вынуждены были окончательно покинуть Египет[258]. Вся Северная Африка была завоевана столь же стремительно: в 642 г. была подчинена Киренаика, в 643 г. Триполис, в 647 г. — Ифрикийа (Тунис).
[230] Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами (Иран при «праведных» халифах). М.: Наука, 1982, с. 91.
[231] Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами (Иран при «праведных» халифах). М.: Наука, 1982, с. 91–92.
[232] Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами (Иран при «праведных» халифах). М.: Наука, 1982, с. 92.
[233] Фирдоуси. Шахнаме. Т. I–IX. М., 1972, т. IX, с. 329.
[234] Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами (Иран при «праведных» халифах). М.: Наука, 1982, с. 93.
[235] Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами (Иран при «праведных» халифах). М.: Наука, 1982, с. 95.
[237] Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами (Иран при «праведных» халифах). М.: Наука, 1982, с. 95.
[239] См.: Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами (Иран при «праведных» халифах). М.: Наука, 1982, с. 95.
[240] Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами (Иран при «праведных» халифах). М.: Наука, 1982, с. 95.
[241] Беляев Е.А. Арабы, ислам и Арабский халифат в раннее средневековье. М.: Наука, 1965, с. 138.
[242] Большаков О.Г. История халифата. Т. II. Эпоха великих завоеваний, 633–656 гг. М.: Наука, 1993, с. 65.
[243] См., напр., Пигулевская Н.В., Якубовский А.Ю., Петрушевский И.П., Строева Л.В., Беленицкий Л.М. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века / Отв. ред. В.В. Струве. Л.: Изд. ЛГУ, 1958, с. 70.
[250] Мюллер А. История ислама от основания до новейших времен / Пер. с нем. под ред. Н.А. Медникова. Т. I–IV. СПб., 1895, т. I, с. 273.
[252] История ат-Табари. Ташкент: Изд. «Фан» АН Узб. ССР, 1987, с. 24–30.
[254] Шефер Э. Золотые прииски Самарканда. Книга о чужеземных диковинах в империи Тан / Пер. с англ. Е.В. Зеймаля и Е.И. Лубо-Лесниченко // Культура народов Востока. Материалы и исследования. М.: Наука, 1981, с. 24, 45.
[255] Мюллер А. История ислама от основания до новейших времен / Пер. с нем. под ред. Н.А. Медникова. Т. I–IV. СПб., 1895, т. I, с. 275.
[258] Завоевав Египет, арабы не стали заимствовать это греческое название страны (Айхиптос), а воспользовались собственным древним названием — Миср, которое сохранилось в арабоязычных странах до сих пор. По преданию, арабское название Египта было связано с именем легендарного Мисра ибн Хама ибн Нуха, т. е. внука библейского Ноя.