Девушка лишь рассмеялась и встряхнула мокрыми волосами.
— Думаешь, произойдет замыкание? Я же не тостер, Зен! У меня есть кожа. Смотри! Она водостойкая и полностью меня покрывает.
— Но кожа ненастоящая, — заметил он.
— Верно, — сказала Нова. — Она лучше. Я очень продвинутая модель.
— Тебя создал Ворон? — спросил Зен.
— Он меня запустил, если ты об этом.
— Так, значит, он в некотором роде твой… отец?
Какое-то время Нова молчала. Они отошли назад, чтобы оказаться подальше от брызг.
Наконец она сказала:
— Это случилось в сезон штормов, в одном из старых танцевальных залов в гостинице. Ворон сделал из него мастерскую. Лабораторию. Секунду назад я была никем, и вот в одно мгновение стала собой. Я лежала на металлическом столе, а в окна стучали капли дождя. Ворон сказал, я — его эксперимент. Не очень-то повышает самооценку, честно говоря. Он объяснил, что пытался создать моторика, который считал бы себя человеком. Вот только у него не получилось, ведь я сразу поняла, что из себя представляю. Я лежала там, смотрела на сверкающие капли и видела, как в моем мозге открывается меню выбора, чувствовала, как активируются все мои подпрограммы. А Ворон возился со мной и наблюдал. Помню, как по его лицу скользили тени от капель дождя на стекле, а в глазах отражались сверкающие молнии. Позже я смотрела один старый фильм о безумном ученом, и он выглядел точь-в-точь, как Ворон в тот день. Полагаю, это значит, что я — монстр. Тоже не слишком хорошо для самооценки.
— Ворон запрограммировал тебя такой?
— Какой?
— Ну…
— Никто меня не программировал, Зен Старлинг. Я сама программирую себя. Ворон дал мне пароль. Показал, как открывать меню и переписывать собственный код.
— Поэтому у тебя веснушки?
— Да! Я целую вечность пыталась добиться такой пигментации. Тебе нравится?
— Не очень.
— Моторики должны обладать идеальной внешностью, — сказала она, будто не слышала его ответа. — Как манекены. Поэтому, наверное, всякие идиоты и называют нас проводными куклами. Но я не хочу быть идеальной. Это так скучно. Я работаю над новыми изменениями в своей внешности. Вот бы можно было сделать себя толстой! А почему тебе не нравятся веснушки?
Теперь Зен смутился. Он пожалел, что назвал ее проводной куклой — не хотелось задеть ее чувства. На самом деле он даже не знал, может ли моторик чувствовать.
Помявшись, Старлинг сказал:
— Из-за них создается впечатление, будто ты пытаешься казаться человеком.
— Я и есть человек, — ответила она. — Мой мозг — процессор, а не кусок мяса, и хотя тело сделано из других материалов, у меня есть чувства, мечты и все остальное, что есть у других людей.
— И о чем ты мечтаешь?
— А вот это уже не твое дело.
Они развернулись и пошли обратно к К-трассе. Станция находилась на первом этаже гостиницы «Конечная»: взмывающее вверх стеклянное крыло с тысячей окон, в которых отражались штормы и кольца Хаммураби. Зену показалось, будто в холле есть люди, но, когда Нова привела его внутрь, он увидел, что это всего лишь моторики. Один из них подошел поприветствовать новых гостей и поклонился. Моторик женского пола с длинным умным лицом. На ней красовалось голубое платье, а серебристые волосы были собраны в аккуратный низкий пучок.
— Мистер Старлинг? Я Карлота, администратор. Мистер Ворон предупредил нас о вашем приезде.
— Значит, он тут живет? — спросил Зен.
— Когда не находит места получше, — объяснила Нова. — Он заново открыл это старое место и разбудил всех проводных кукол, чтобы они поддерживали гостиницу в рабочем состоянии.
— Мистер Ворон — постоянный гость здесь, в «Конечной», — отчеканила Карлота (если она и обиделась на «куклу», то не подала виду).
— Вам бы лучше приглядывать за мистером Старлингом, Карлота, — посоветовала Нова. — Он вор. Пересчитывайте ложки и не оставляйте открытым сейф.