Селедка видел, что Попджой и правда заинтересовался, несмотря на весь свой страх.
— Иногда воспоминания подавляют, — призналась Сталкер Фанг. — С тех пор как я пришла в Шань-Го, стало хуже. Иногда я как будто становлюсь ею…
— Ага, то, что я встроил, заработало наконец! — победно выкрикнул Попджой. — Должно быть, из-за полученных вами повреждений там что-то сдвинулось, или же ваш мозг, когда чинил сам себя, замкнул какой-то контакт, с которым я не смог справиться своими несовершенными инструментами…
— Как это возможно? — спросила Сталкер Фанг. — Это истинные воспоминания?
— Трудно сказать, — задумчиво ответил Попджой. — Смотря что называть истинными воспоминаниями. Но бояться тут нечего. Думаю, я смогу это исправить… Позволите заглянуть внутрь?
Он похлопал себя по лысой макушке и ухмыльнулся. Страх сменился болезненным азартом.
— Если бы вы могли подождать до утра… Утром придут лаборанты, они помогают мне с разными мелкими проектами, которыми я занимаюсь на досуге, с тех пор как отошел от дел…
— Нет. — Сталкер Фанг направилась к мастерской. — Никто не должен знать, что я здесь. Делайте сейчас. Мальчик вам поможет.
В мастерской воняло смертью и химикатами. На специальных полочках была разложена целая выставка блестящих скальпелей и медицинских пил. Селедка, все еще не доверяя старому инженеру, стащил и спрятал за пазуху нож с длинным узким лезвием.
Сталкер Фанг отодвинула в сторону захламленный лабораторный стол и встала на колени в пятне света от висящего под потолком аргонового шара. Ее склоненная голова оказалась на уровне груди Попджоя. Инженер обошел вокруг нее, нервно облизывая губы.
— Так, мальчишка! — рявкнул он и, не глядя, протянул к Селедке руку. — Подай вон ту кювету!
Кюветой назывался металлический подносик, на котором были разложены тончайшей работы инструменты. Они загремели в трясущихся руках Селедки. Как не похоже на те корявые орудия, которыми он чинил Сталкера! Инженер поморщился, увидев, какими грубыми шурупами привинчена маска.
— Кто проводил ремонт? Ну и халтура…
— Мальчик хорошо справился, — ответила Сталкер Фанг, и Селедка почувствовал гордость.
У Попджоя были пальцы хирурга — длинные, чуткие. Он за полминуты отвинтил маску, обнажив мертвое лицо под ней. Еще полминуты — и крышка черепа лежит рядом на столе.
— Мальчик, лампу!
Он пристегнул себе на лоб фонарик, который передал Селедка, и вгляделся в мешанину деталек, проводов и сохранившейся ткани мозга.
— Иногда она бывает Анной много дней подряд, — сказал Селедка, надеясь, что Попджой поймет намек, уничтожит Сталкера Фанг и спасет Анну. — Это Анна хотела прийти к вам за помощью. Мне кажется, Анна Фанг заперта где-то там внутри, как в ловушке. Иногда сталкерская часть отключается и она вспоминает, кто она…
— Призрак внутри машины… — Попджой подмигнул. — Нет, малыш. К сожалению, из Страны, не ведающей солнца, не возвращаются.
Он выбрал на подносике длинный тонкий щуп и погрузил его в щель в мозгу Сталкера. Голова Сталкера дернулась, приподнялась. Шевельнулись иссохшие губы.
Она прошептала:
— Стилтон… Прости. Я не хотела тебя обижать, но другого выхода не было…
— Анна? — вскрикнул Селедка.
Безглазое высохшее лицо повернулось к нему:
— Селедка?
— Это она! — сказал Селедка. — Удержите ее! Не пускайте обратно ту, другую!
Попджой деловито копался в мозге Сталкера какими-то крючками и пинцетами. На Селедку он даже не взглянул.
— Ты все неправильно понял, мальчик. Эти воспоминания — не личность. Просто мозг Сталкера извлекает из мертвых мозговых клеток тела-хозяина остаточные фрагменты. На восемнадцать лет позже, чем нужно было. Что ж, лучше поздно, чем никогда…
В голове Сталкера что-то сверкнуло. Свет вырвался из раскрытого рта. Голова снова дернулась и проговорила:
— Без фокусов, Попджой!