Читать книгу «Избранные произведения в одном томе» онлайн.

— А что, если та, другая твоя половина вернется? Она разговаривать не станет, правда? Убьет, и все тут…

— Тогда ты должен о ней позаботиться, — прошептала Анна. — Предупреди Сатию, когда почувствуешь, что та, другая возвращается. А может, она и не появится?

Анна погладила Сатию по щеке:

— Столько воспоминаний, Селедка… Столько новых воспоминаний! Я чувствую, они делают меня сильнее. А теперь помоги мне; где тут кровать?

На это ответить было легко. В домике всего одна комната, кровать в дальнем углу — большая, застеленная мехами и одеялами, а под ней в очаге горит сухой навоз. Анна уложила Сатию и бережно укрыла одеялом. Сатия пошевелилась.

— Анна, это правда ты?

— Вроде да, — прошептала Сталкер.

Сатия всхлипнула:

— Анна, это все я виновата! Надо было дать тебе покоиться с миром, но я не могла этого вынести! Я договорилась с Попджоем.

— Кто это — Попджой?

— Инженер один. Он тебя воскресил. Обещал, что ты снова будешь собой, но ты не помнила меня, ты вообще ничего не помнила. Говорила, что ты не Анна…

— Ш-ш-ш, — прошептала Сталкер, прижимая руку Сатии к своим холодным бронзовым губам. — Сатия, ты вернула меня. Твоя любовь меня вернула.

— Ох! — простонала Сатия и спрятала лицо в складках одеяла.

А Селедка смотрел и ждал, когда Анна превратится в Сталкера Фанг. Но перемена все не наступала, и он постепенно начал надеяться, что встреча со старой подругой дала Анне силы навсегда прогнать Сталкера Фанг.

В ту ночь он спал на полу, на расстеленных одеялах, согретый горящим навозом в пузатой печке. Голоса Сталкера и Сатии омывали его, словно волны, тихонько шепча о незнакомых ему людях и странах, иногда переходя на чужой язык, которого он не знал.

Селедка проснулся, когда уже светило солнце, под звук работающего насоса. Протирая глаза, он вышел в пронизанный светом утренний туман. Сталкер сидела на пороге, спиной к нагретой солнцем стене, с любопытством обратив лицо в ту сторону, где Сатия качала рукоятку насоса возле дальнего угла дома. Селедка подумал, что с одной рукой это довольно тяжело, и подошел помочь. Наполнив большое кожаное ведро, они вдвоем взялись за ручки и потащили его к дому.

— Тебе, наверное, любопытно, зачем это? — спросила Сатия. — А это чтобы тебя искупать.

Селедка возмущенно взвизгнул и чуть не выронил ведро. Он в жизни своей не мылся и не видел причин менять эту привычку. Но Сатия и Сталкер не желали слушать никаких отговорок. Они общими силами стащили с него заскорузлую от грязи одежду и окунули его в оцинкованную ванночку. Потом намылили и давай драить. Еще и голову отмыли от вшей.

Это был самый счастливый день за все Селедкино детство, и он запомнил его навсегда. Солнце, поднявшись выше, сожгло туман, и вокруг одинокого домика засверкали ослепительно-чистые снежные поля. Над каждой вершиной клубился подхваченный ветром снег на фоне блистающего неба. Сатия постирала одежду Селедки, а пока вещи сохли, дала ему надеть свои поношенные холщовые штаны и шерстяную рубашку. Он нарубил дров, вытаскивая из кучи поленья, которые принесли отшельнице в дар жители окрестных долин. Сталкер помогла перенести расколотые поленья под навес за домом, а потом Сатия отвела Селедку в сложенный из камня хлев, где стояли животные. Сперва Селедка испугался — они были такие большие и такие живые, но Сатия показала ему, какие они кроткие. Селедку насмешило, как они дергали мохнатыми черными ушами, словно руками в варежках, отгоняя мух, и подхватывали предложенные им в угощенье клочки сена розовыми языками. Сатия подоила корову, и Селедка отнес полное ведерко в дом, стараясь не пролить ни капли теплого пенистого молока, от которого шел пар.

Тем временем Анна выдвинула коготь-лезвие и стала что-то вырезать из полешка. А когда закончила, вложила Селедке в руку деревянную фигурку. Это была лошадка — она гарцевала, задрав голову, а хвост развевался, словно флаг.

— Зачем это? — удивленно спросил Селедка, вертя фигурку в руках.

— Это тебе, — прошептала Анна. — Игрушка. Чтобы играть. Когда я была маленькая, папа вырезал мне разные фигурки.

Селедка посмотрел на лошадку. Будь он обычным ребенком, у него было бы много игрушек. Он бы целыми днями валялся на ковре и придумывал себе собственные миры, с городами и зверюшками, и сейчас уже, наверное, считал бы себя слишком взрослым для игр с деревянными лошадками. Но он был Пропащим Мальчишкой, у него никогда раньше не было игрушек. И он заплакал, потому что лошадка была такая красивая и он сразу ее полюбил.

Позже они с Сатией пошли к реке — пенистой стремительной реке, которая шумела под висячим мостом из веревок и бамбука и убегала вдаль, в заросшую лесом долину. Они бросали камни в бурлящую воду на перекатах, а собака Сатии с громким лаем носилась по берегу. Селедка нашел шест от старого молитвенного флажка — его смыло весенним паводком из какого-то святилища выше по склону — и тоже бросил в воду, и они смотрели, как река уносит шест прочь. Солнце начало клониться к закату. Долину наполнили тени, а горы засияли янтарно-розовыми отсветами.

— Останься здесь, Селедка, — сказала Сатия под шум воды.

— Не могу, — ответил Селедка, стараясь даже не думать об этом. — Сталкер…

— Она пусть тоже остается. — Сатия смотрела вдаль, куда-то за горы, в свое беспокойное прошлое. — Когда я потеряла руку, а Сталкер Фанг стала командовать Разбойничьим Насестом и к власти пришла Зеленая Гроза, я, наверное, немножко повредилась в уме. Всем говорила, что на самом деле Сталкер — не Анна, но они не слушали. Хотели меня казнить, но несколько офицеров меня пожалели. Среди них был и Нага. Они отправили меня сюда жить. Наверное, Сталкер Фанг подписала приказ, потому она и знала, где меня найти. Я думаю, остальные меня давно забыли. Мне нельзя уходить отсюда, но люди из долины обо мне заботятся, приносят дрова, мед и чай, а я за это поднимаюсь на Чжань-Шань, ухаживаю за высокогорными святилищами и молюсь за них небесным и горным богам.

— Тебе здесь не одиноко? — спросил Селедка.

— Конечно одиноко. Я и этого не заслуживаю — после всего, что натворила в молодости. Но если ты захочешь остаться, место для тебя найдется. Живи, пока не будешь готов двинуться дальше… Или пока не подрастешь настолько, чтобы переселиться в какую-нибудь деревню в долине. Селедка, ты же маленький еще!

Они вместе вернулись к домику. Сталкер стояла у крыльца, словно статуя, обратив лицо к горам. Услышав шаги, она повернулась и прошептала: