Читать книгу «Жаркий Август. Книга Первая» онлайн.

С Чучунрой все не так. Тимур уже понял, что браслет ей не нужен, да и пороть она его не собирается. Да даже если бы захотела, то своими убогими ручонками, разве что хворостину смогла удержать, так что не страшно.

И вот это отсутствие страха играло жестокие шутки. Если раньше хочешь не хочешь, а ведешь себя соответственно, по крайней мере, до поры до времени, пока все не допечет. То сейчас приходилось, чуть ли не каждую минуту одергивать самого себя, напоминать, что он раб, а она хозяйка. Чудная, непонятная, бестолковая, но все-таки хозяйка, будь она неладна! Что в ее тощих лапах его жизнь. И от этого внутри все переворачивалось, хотелось рвать и метать.

Она не отличалась ни физической силой, ни моральной, а подчиняться надо было все равно, просто потому, что ему положено по статусу. Как же это оказывается сложно, когда практически уверен, что тебе ничего не будет за твои выходки, когда так и подмывает ляпнуть что-нибудь в ответ на ее скрипучее карканье. Единственное, что удерживало, так это мысль о том, что она непременно от него избавиться, если начать ей мотать нервы. Продаст, лишь бы сохранить свое худосочное спокойствие и дело с концом. К этому он пока был не готов.

Хотя нет-нет, да и проскакивала шальная мысль, послать ее на хр*н, от души, за всех хозяев, что были до этого, и пусть продает, плевать. Да, закончится "сладкая жизнь", да может достаться какой-нибудь изверг, а не хозяин, но зато душу порадует. И всегда проще подчиняться сильному, чем непонятно как держащейся на ногах убогой клуше.

В очередной раз отогнал такие мысли, обозвав себя идиотом. Нынешние условия– это просто рай, по сравнению с его обычной жизнью. Проснулся, когда уже спать надоело. Обычно это время около восьми. Дальше хочешь в кровати поваляйся, хочешь под душем постой, хочешь книгу почитай. Книженции, конечно, она притащила так себе, но после трех лет культурного воздержания, он был готов читать хоть женские романы, хоть детские стихи. Потом выход на кухню: сварить кашу, сделать омлет. Самое простое, без изысков и особых трудозатрат.

Затем непременно совместный завтрак с Чучундрой. Приятного мало, но, похоже, ей это было важно. Она сидела, уныло ковырялась в тарелке, исподтишка бросая на него изучающие взгляды, которые неимоверно нервировали. С трудом дождавшись окончания завтрака, он сбегал в гараж.

Вот где раздолье! Первые два дня честно, усердно трудился. Ну, как усердно, особо все равно не напрягался, поддерживая образ чахлого заморыша. Ведь было бы странно, если такой скукоженный дрищ быстро и без проблем справился со всей работой.

На третий день он позволил себе присесть на крыше и просто какое-то время смотреть вдаль, размышляя о своей незавидной судьбе. Размышлять было неудобно, постоянно приходилось прислушиваться и оглядываться. Вдруг хозяйка соизволит придти, полюбоваться его работой.

Однако время шло, а она так и не появлялась, по-видимому, не желая лишний раз с ним пересекаться.

Ну, и понеслось!

Тимур нашел такую позицию на скате крыши, что из дома его никак нельзя было увидеть, зато самому через брешь в кровле прекрасно видно дорожку, ведущую к гаражу. Теперь можно было сидеть, лежать, в общем, ничего не делать, не опасаясь, что она внезапно появится. Надо было только следить за подходами к гаражу. С этого дня, выходя на работу, он сразу делал несколько важных видных вещей – раскладывал инструмент, переносил с места на место стройматериалы, создавая иллюзию напряженной непрекращающейся работы, а сам устраивался поудобнее на крыше. Правда, этого хватило всего на полтора дня. Потом он совсем обнаглел, ему стало лень наблюдать за появлением Чучунды. Поэтому он набрал сухих скорлупок, веток, нашел прошлогодних листьев и раскидал их по дорожке. Теперь, Чу не смогла бы подойти к нему, не наделав шума. Удовлетворившись своей мелкой диверсией, он улегся на теплую поверхность, заложил руки за голову и смотрел на облака. И так несколько дней подряд. Красота, почти как на курорте. Вот только бы еще избавиться от одежды с длинными рукавами, в которой было неимоверно жарко, особенно в полдень, когда солнце стояло в зените, да и от зверской растительности на голове. Волосы лезли в глаза, мешались, раздражали. Колючая борода, постоянно вызывала желание почесаться. Кожа под ними прела и потела.

И ему приходилось только мечтать о короткой стрижке, гладко выбритом лице, и о том, как бы стащить с себя эту кошмарную рубашку.

К непередаваемой радости хозяйка приходила смотреть на его работу всего пару раз, предпочитая сократить их встречи до минимума.

Вот так проходило утро. Дальше шел перерыв на обед, после которого он снова возвращался на любимый гараж. Ближе к семи собирал инструмент, приводит в порядок "рабочее место" и шел в дом. Молчаливый ужин, после которого Тимур уходил к себе, чтобы насладиться спокойным вечером. Иногда он тихо открывал окно, садился на подоконник и слушал вечерние звуки природы: шелест листвы, стрекотание кузнечиков, разнотональные трели неизвестных птиц. Спокойствие, красота и иллюзия свободы. Именно иллюзия, ведь несмотря на все, он был всего лишь рабом, принадлежавшим Чучундре, бесправным подарком, жизнь которого может в любой момент измениться, стоит только ей захотеть. И от этого настроение тотчас скатывалось вниз, а зубы сводило от тоски и бессильной ярости. И то, что сейчас он мог почувствовать привкус свободы, только усугубляло ситуацию и выводило из себя. Чучундра, стремясь сохранить свое душевное спокойствие, дала ему слишком много воли, позволив расслабиться до такой степени, что он поневоле начал забывать о своем социальном статусе. Это и радовало, и раздражало одновременно. С одной стороны, начинаешь чувствовать себя человеком, но с другой еще больнее и неприятнее возвращаться к реальности, вспоминать, кем ты являешься на самом деле.

Тимур по привычке в первый же день начал прощупывать свою новую хозяйку, так сказать, проверять на вшивость. Раз за разом отступая в сторону от правил и наблюдая за ее реакцией. Конечно, за такое можно было и получить, да вот вся загвоздка в том, что Василиса Распрекрасная то ли из-за небольшого ума, то ли из-за толстенных очков, а может, и по какой другой причине, не замечала его выходок, или не хотела замечать.

В результате, совершенно безнаказанно, Тиму удалось найти некоторые важные кнопки, нажимая на которые, можно было не то чтобы управлять ей, но по крайней влиять на ее решения.

Так, например, прикинувшись покорным ослом, он в самом начале просидел в гараже до самой ночи, когда уже ничего не было видно в кромешной тьме. Да, он нашел в гараже фонарик, развалил все инструменты, развел рабочий беспорядок и… просто сидел, ожидая, когда же хозяйка про него вспомнит. Да, он рисковал, ведь Василиса могла и не придти или вообще остаться довольной тем, что он и по ночам может работать. Но все сложилось так, как Тимур и планировал. Посидел в темноте несколько часов и вуаля – нормированный рабочий день у него в кармане. Красота.

Чу не любила когда он называл ее хозяйкой. Эта и без того сушеная мартышка, еще больше морщилась и, по-видимому, сердилась, так сразу по невыразительной мимике и не разберешь. И теперь, когда ему хотелось, чтобы она от него поскорее отстала, он просто называл ее "хозяйка". И все. Стандартная реакция – пыхтит, сопит и торопливо сворачивает разговор. Очень удобно.

Если уж совсем невмоготу и хочется покоя, то можно пустить в ход тяжелую артиллерию. Встать на колени, покорно склонить голову. Тут она вообще чуть ли не трястись начинает и выпроваживает его прочь или сама куда-то сбегает. Самое главное при этом не переигрывать, умело балансировать между смирением, покорностью и насмешкой. Этот трюк он использовал редко, только в самых экстренных случаях. Рано или поздно даже такая слепая курица заметит, что все это игра, поэтому он старался не злоупотреблять, дабы сохранить заветный козырь как можно дольше.

Василиса раздражала по многим причинам. Во-первых, самим тем фактом, что была его хозяйкой. Несуразной, непонятной, вечно погруженной в какие-то свои мысли. Во-вторых, ну очень уж она "красивая", лишний раз без слез не взглянешь. А в-третьих, его неимоверно выводило из себя то, что она явно считала его бестолковым. И не просто бестолковым, а дремучим, диким и бесконечно тупым. То она спросит про умение владеть вилкой, то про умение читать. Ясно, что она измеряла его рамками, принятыми для рабов. Но он ведь не такой! И это не просто бесило, а вызывало какую-то нелепую, чуть ли не детскую обиду. Когда сказала про покупку продуктов с помощью планшета, с сомнением глядя на него сверху вниз, чуть не удавил ее к чертовой бабушке. Разозлился, сделал все за десять минут, чтобы доказать, что не тупой. Так она таким изумленным взглядом одарила, словно увидела шимпанзе умеющего играть на скрипке. Чуть пар из ушей не повалил, еле успел язык прикусить, чтобы не выдать какую-нибудь грубость.

А еще ей хотелось, чтобы он непременно с ней разговаривал. А ему не хотелось с ней говорить, вот ни капли. И как быть с дилеммой? Казалось бы, чего проще, ответь на очередной нелепый вопрос, пробубни что-то себе под нос и все, никаких проблем. А ему не хотелось, вот хоть ты тресни.

Во-первых, не испытывал никакого эстетического удовольствия от общения с хозяйкой, тем более с такой распрекрасной. Во-вторых, сидя в боксах, простудился, охрип, и собственный голос раздавался в голове противным скрипом. Конечно, для образа бородатого оборванца самое то, но самому не нравилось. И постепенно, когда простуда стала проходить, а горло перестало болеть, он сам, сознательно начал хрипеть, чтобы поддержать сложившийся у нее образ.

Зачем это нужно, ответить не мог сам себе. Иногда казалось, что страдает каким-то нелепым ребячеством, но все равно продолжал свою игру, мечтая все это прекратить. Побриться, переодеться, начать нормально говорить и прекратить сжиматься. В такие моменты он смотрел на хозяйку и мысленно недоумевал, как она может ничего не замечать? Неужели не видит, что он водит ее за нос?!

Тимур удобно устроился на кровати в своей комнате. Положил повыше подушку, под плечи, чтобы было комфортно полусидеть-полулежать, открыл книгу, на том месте, где остановился в прошлый раз и с удовольствием грыз яблоко.

Откуда такая роскошь? С кухни, конечно! Сегодня привезли новые продукты, и он пользуясь тем, что их много, и что Чучунда не контролировала его, без особых зазрений совести утащил в свою комнату несколько яблок, груш, апельсинов, пачку печенья и немного конфет.

Теперь можно было сидеть у себя, читать и втихаря хомячить честно припрятанные запасы. В такие моменты, он чувствовал себя практически счастливым. Очень приятная и качественная иллюзия свободы. Жаль, что только иллюзия.

Перевернув страницу и откусив большой кусок яблока, он услышал скрипучий голос хозяйки:

– Тим!

От неожиданности чуть не подавился. Яблоко встало поперек горла, и из глаз потекли слезы. Продышавшись, парень бросил раздраженный взгляд на часы. Почти девять вечера. Чего ей опять от него надо? Шла бы уж к себе и спать ложилась, а она все не угомонится никак.

Очень хотелось проигнорировать и не идти к ней, но нельзя. Еще только не хватало, чтобы она сама к нему заявилась, тогда уж точно заметит, как он уютно здесь устроился.