Изображение искажали помехи. Серое мерцающее зерно и косые, пробегающие раз за разом полосы не давали хорошенько рассмотреть собеседника. Единственное, что понятно, так это то, что брюнет. Вот, в общем-то, и все. То ли из-за помех, то ли так было на самом деле, но он показался худым, даже тощим, каким-то скукоженным, сутулым.
Хотя чего удивляться. Итак все понятно, какая подруга, такой и друг. Два сапога пара.
– Сколько она проходит за день? – раздался требовательный вопрос. Что-то слишком самоуверенный голос для чахлого ботаника. Или это из-за того, что знает кто Тимур на самом деле?
Прикинул в голове, сколько она перемещается, и озвучил предполагаемое расстояние. Васька сердито, даже обиженно стрельнула в его сторону раздраженным взглядом, а Ник опять начал ее отчитывать.
В принципе правильно он все делает. Хватит сидеть на заднице ровно. Хочешь – не хочешь, стиснула зубы и пошла, раз это нужно. Уж он-то знал это наверняка. Сколько раз было, когда нет сил шевелиться, когда, кажется, что проще сдохнуть, чем так жить, но он заставлял себя подниматься и идти вперед. Потому что остановись он, сдайся, и эта черная трясина поглотила бы навсегда, не давая ни единого шанса выплыть.
– Два километра! – подвел жесткий итог разговора Василисин друг, – два! Надеюсь, все поняли?
После чего экран замер и потух.
Тимур стоял, вытирая руки тряпкой, прислушиваясь к своим ощущениям.
Меня все поняли?
Почему-то ему казалось, что последняя фраза предназначалась не для Васьки, а для него. Против воли бросил взгляд за окно, на стоящую у крыльца машину.
Тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Нет, это все не его ума дело. Хочет, пусть лежит, спит. Он вмешиваться не будет.
Всплыли слова об осложнениях. Что ее могут забрать в больницу на полгода.
И что тогда? Продать она его точно не продаст, скорее, оставит дома одного.
Внутри неприятно защемило. Не хотелось одному. Если ее заберут, то кто будет ходить за ним как привидение? Кто будет сидеть напротив во время завтрака, печально рисуя узоры на каше? Кто будет орать на него и лишний раз напоминать какой он придурок?
Черт. Привык! Действительно привык к тому, что она постоянно рядом. Привык к чудному виду, к хвостику этому реденькому торчащему на макушке, к очкам огромным.
Казалось бы, ну упекут ее в больницу, и все. Свобода. Вернее иллюзия свободы. Один дома, что хочешь, то и делай, контроля нет, надзирателей нет. Мечта.
А не хочется! Как не глупо это признавать, с ней теплее, спокойнее, с ней чувствуешь себя нормальным, обычным человеком. И внутри что-то типа благодарности за то, что не отвернулась от него тогда, не отдала Марике, не продала кому-то левому. За то, что, несмотря на все его выкрутасы, ее отношение не меняется, что не касается его рабского положения, что относится как к обычному человеку. Всегда, неизменно, что бы ни происходило.
Приручила что ли? Смогла пролезть в узкую трещину в защитном панцире? Его передернуло. С одной стороны плохо, очень плохо. Никогда ни при каких обстоятельствах нельзя доверять хозяевам, они все одинаковы.
А с другой… Да ни хр*на они не одинаковы! Есть те, кто заваливает работой, но не позволяет себе лишнего. Есть откровенные сволочи, получающие удовольствие от власти над другим человеком. Есть стервы как Марика. И есть Василиса, не подходящая ни под одни рамки. Хозяйка поневоле.
Краем глаза, не показывая вида, наблюдал, как она, развернувшись в его строну, несколько минут просто смотрела. Потом как-то вся напряглась, подобралась, начала ерзать на стуле, а затем, бросив на него тревожный подозрительный взгляд, отправилась прочь.
И тут внутри, словно переключатель сработал. Ведь не просто уходит, а от него сбегает!
Дошло значит, что последние слова Никиты предназначались не ей. Не в силах сдержать усмешки, смотрел в удаляющуюся спину. Против воли ощущая, как азарт мальчишеский поднимается, да инстинкты хищника включаются.
Что нельзя делать при встрече с хищником? Правильно, поворачиваться спиной и сбегать, потому что он захочет настигнуть, поймать.
А что сделала Василиса? Правильно, притворившись ветошью, собралась по-тихому сбежать, скрыться в своей норе.
Может, сиди она по-прежнему рядом, Тимур и не сделал бы никаких шагов, но тут… Тут просто не было сил удержаться и не вступить в игру.
Бесшумно пошел следом, насмешливо глядя в затылок, уже представляя, что сейчас сделает. Неожиданно, но захотелось именно подурачиться, выкинуть что-то непривычное. И желание было настолько велико, что совладать с ним не получалось.
Дойдя до середины коридора, она замерла, будто что-то почувствовав, и, подозрительно нахмурившись, обернулась. Словами не передать, как изменилось ее лицо, когда обнаружила его всего в шаге от себя.
Что-то пропищала, пятясь спиной в сторону двери, а он снисходительно поглядывая не нее сверху вниз, просто сделал шаг навстречу, обхватил за талию и, закинув на плечо, понес к выходу, удивляясь, насколько она легкая, как перышко.
Хозяйка сердилась, отбивалась, но все эти жалкие потуги, для него были как комар слону. Донес до машины, не очень вежливо скинул на заднее сиденье и поехал прочь.
По показаниям приборов отмерил ровно два километра и высадил ее посреди дороги, а сам отъехал на безопасное расстояние, чтобы зонд не сработал.