— Так зачем же зря предупреждать?
— Неизвестно, сколько нас задержат там, на сборах… Ты будешь меня ждать? — не глядя в ее сторону, наконец произнес он и отодвинулся подальше, как бы боясь, что она его оттолкнет.
— Не знаю даже, что тебе сказать…
— Ну, а если я тебе письмо напишу, ты мне ответишь?
Она пожала плечами:
— Кто его знает? Это будет зависеть от того, что напишешь. Если напишешь: «Я хочу тебе сказать, ну, такое, что я сам не знаю, что именно тебе сказать…» — я, очевидно, не отвечу…
— Почему?
— Почему, почему! — сердито повторила она. — Если ты не можешь найти нужных слов, то и я ничего не знаю… Значит, мы квиты…
— Зачем же так, Рута, ты ведь отлично чувствуешь, как я тебя… — и опять запнулся.
По ее смуглому, усталому лицу промелькнула насмешливая улыбка. Он опять почувствовал, что попал впросак, и злился на себя, на свой неповоротливый язык. В самом деле, сидит с такой девчонкой дуб дубом и, как на грех, до того растерялся, что начисто перезабыл хорошие слова, которые хотел ей сказать на прощание. Отлично чувствовал, что отдаляется от нее, что не будет она отвечать ему на письма, не будет думать о нем, не станет и ждать.
И кто знает, чем все это окончится.
Рута окончательно убедилась, что больше он ей ничего не скажет. Она резко поднялась и протянула ему руку:
— Ну, Симон, будь здоров, счастливого пути, прощай! Мы очень весело провели с тобой время…
Он уловил иронию и еще больше растерялся.
— Что же, Рута, — ответил он, с трудом преодолевая смущение. — Значит, уходишь? Тебе нехорошо со мной? — Он снял кепку и начал мять ее в руках. — Твердо решила, уходишь?
— Ухожу… — вздохнула она. — Уже светает, а нужно брата готовить в дорогу, Шмулик вместе с тобой ведь уезжает. И еще много ребят…
— Да! — оживился он. — Вместе со мной. Шмулик хороший. Я его очень люблю…
— Так ты это ему скажи, а не мне…
Опять не так! И, заметив, что девушка стоит с протянутой для прощания рукой, Симон осторожно взял эту руку и крепко пожал.
— С тобой, Рута, так хорошо было, если бы ты знала!.. — сказал он тихо. — А ночь такая звездная, такая красивая, уходить не хочется. Ни одной тучки на небе. Кругом звезды.
— Ты мне это уже говорил десять раз, — прервала опа его. — Что еще? Мне пора… Ступай и ты. Поздно уже. Не выспишься…
— Ничего, иной раз по три ночи глаз не смыкал, когда был на действительной…
— И это я уже слыхала раз двадцать…
— Знаю… — сказал он упавшим голосом. — Ну, а ты будешь скучать, когда я уеду?
— И об этом ты меня уже много раз сегодня спрашивал…
Он долго молчал.
— Значит, прощаемся?..
— Если это значит прощаться, стало быть, прощаемся…
— И что же ты мне пожелаешь?
Рута задумалась: