Читать книгу «Самая лучшая жена» онлайн.
— О чем ты детка? — грустно покачала головой лешачиха. — Забыла разве, что утбурдов поднимают из тех малюток, от которых родители отказались? Твой он теперь. Ваш.
— Наш, — подтвердила Лита, вновь склоняясь над малышом.
Ничто другое ее не интересовало в отличии от хозяйки леса, которая оборотилась к мужчинам. Настала пора разобраться со злоумышленницей.
— Что это личико у тебя такое взбудораженное? — лесовица подошла к Валу поближе, на преступницу она смотреть избегала. Да и зачем? Немало таких вот душегубиц промелькнуло перед глазами владычицы лесной. И все они были одинаковы по черной сути своей: бездушные эгоистичные считай, что мертвые. Не важны для нее и причины, подтолкнувшие к злодейству этих женщин. Волновал лишь итог. Но зато хозяйке необходимо было воздаяние, вот за ним и пришла.
— Взбудораженное, говоришь? — нервно хохотнул он. — Это от того, что знакомую встретил невзначай. Тещу несостоявшуюся…
— Ну так и радуйся, — философски посоветовал лешак и брезгливо потыкал пленницу палкой. — Отвечай, отрыжка ежиная, почто мальчишку извести хотела.
Та вздрогнула всем телом и вытаращила глаза, разглядев кто с ней разговаривает, а потом завыла и кинулась в ноги лешему.
— Мать у меня там, — сардарка махнула головой в сторону города. — Помирает она, мучается страшно. Уже и крышу на доме разобрали, а она все никак отойти не может…
— Ведьма потому что, — скумекал лешак и палочку свою принялся обтирать о травку, видно сильно брезговал Черными.
— Ведьма, — согласилась женщина. — Дар у нас в семье издавна от бабки к внучке передается, мне вот не досталось ничего, не то что дочке моей, но вот не схотела она родовую силу будить. Сбежала в храм мерзавка бабкой избалованная! Та ведь все для нее делала, ни в чем не отказывала, смену себе растила, — пленницу словно прорвало, и она торопливо, захлебываясь словами, рассказывала историю своей семьи.
Не обращая внимания на отвращение, написанное на лицах слушателей, а может быть просто ничего не видя из-за темноты, Пагма, так звали мать Мариты, говорила и говорила. И про то, как лишилась мужа, до времени ушедшего за грань, и про мальчишек, которым не суждено было родиться, и про Мариту.
— После появления на свет девочки меня оставили в покое, не нужна я стала. Так и прожила всю жизнь служанкой при ней да при мамаше. Та уж так внученьку любила, души в ней не чаяла. А уж когда Мариточка заневестилась… Ух, что началось. Дочка, видишь ли, все никак не могла выбрать промеж Дагарровых щенков. То ей Аэрин нравился, то Валмир. Вот мать на обоих порчу и напустила на всякий случай, только не будила ее до поры, чтоб к нижним людям нужного не отправить невзначай. Мамаше моей Рин больше по вкусу пришелся. Талантливый мальчишка, занятой, у такого под носом любые делишки творить можно, он все равно ничего кроме своих кристаллов не видит. Марита поначалу с ней согласна была, а после того как от подружки предсказание про старшенького услыхала да убедилась, что кроме суженой ему никто не нужен ни сейчас, ни потом… Вот тут-то дочку и торкнуло. Нашла коса на камень. 'Хочу его,' — говорит. Плакала, орала, на стены лезла, а бабку убедила.
Пагма хрипло рассмеялась, поводя безумными глазами.
— Ну матери ничего не оставалось, как только активировать проклятие. Очнулась тварь, стала из Рина силу тянуть. И все так хорошо складывалось, Вал поверил, что Марита его суженая, к свадьбе готовиться стал. Правда все лекарство для брата искал дурачок. А потом появилась она, — сардарка с ненавистью сплюнула в сторону Литы, — целительница светлая! И такая ловкая да везучая, словно в трех рубашках родилась. Мало того, что проклятие усыпила, так еще и жениха у Маритки увела! И не берет ее ничего: ни сплетни, ни травля, ни яд. Со ступенек ее пихнула, а мерзавке хоть бы хны!
— Так это была ты? — тихо и страшно спросил Валмир.
— Я, кто ж еще, — Пагма отвечала с такой гордостью, будто спихивать пришлых аданок с лестниц — огромная честь для всякой уважающей себя женщины.
— Вот же пакость какая, — поморщился леший, придерживая Вала. — Давай ка, милок, задавай мерзавке вопросы нужные. Да поскорее, — и тон его был при этом таков, что желания спорить ни у кого не возникло.
— Ирати тоже ты отравила?
— Ясное дело, — не стала отпираться Пагма, казалось, что она рада открыть хоть кому-нибудь душу. — Жалко мне было девочку, но себя да дочь жальче. Не нужно было Ирати кричать, что она меня видела. Кто ж знал, что это пустые слова были? Вот и пришлось через Мариту заговоренные сласти передавать, по фамильному рецепту изготовленные.
— Так Марита сама сестру крикнуть надоумила, — заметил внимательно слушавший Вал.
— И что? — равнодушно пожала плечами Пагма. — Я дочке про отраву конфетную не сказывала. Зачем? Да и вообще, без мужниной родни оно надежнее…
— А бабка Вага и впрямь настолько плоха? С чего это ее вдруг скрутило? — скрипнув зубами, продолжил расспросы Валмир.
— Не вдруг и не вовсе, — несостоявшаяся теща критически осмотрела Вала. — Понимал бы чего, ищейка княжеская. Год своей смерти ведьма узнает в момент пробуждения силы, такой вот подарочек из преисподней. Неприятно конечно, но удобно. Завсегда можно свою жизнь наперед распланировать. Случаются конечно накладки, взять хоть аданку твою. Да… Так вот, мать собиралась Рина выпить, на свадьбе вашей погулять, еще кое-каких делишек обстряпать, а потом передать Марите дар свой и отправиться к демонам с легким сердцем. А вышло вона чего…
— А ребенок откуда?
— У дурочки молоденькой в долине выкупила, у сиротки. Влюбилась она там в одного… козла. Ну и закрутилось. Только он жениться не захотел, зачем ему. Молодухе и так несладко приходилось, а тут еще дитё. Устала она, обессилила, да к тому же встретился ей еще один. Ну этот вроде по-серьезному к ней, замуж зовет. Только малец чужой мужику без надобности. Тут я и подсуетилась, выкупила пацанчика. Между прочим честно обсказала, что судьба у него тяжелая будет, хотя, от подробностей и воздержалась. Сироточка возражать не стала. Не зря мать всегда за такими несчастненькими приглядывала, чуяла она в ком гниль сидит. Говорила, что людей насквозь видит. Интересно каково это всех и насквозь?..
Малыш от этой чудовищной философии снова жалобно размяукался. Да так, что Лите никак не удавалось его унять.
— Ну вот что, — не выдержала лешачиха, — пора заканчивать тут. Дитю домой надо. Вал, забирай семью и рысью отсюдова!
— А она? — Валмир указал на опустошенную Пагму, из которой эта исповедь выпила все силы.
— Мы с ней сами разберемся, не бери в голову, — пообещала хозяйка леса. — За все погань ответит.
— А? — вяло удивилась та, будто и не ожидала ничего подобного.