— Материно влияние, — он, не чинясь, принялся доедать пирог. — Она всех и всегда кормит. Я раньше смеялся над ней, а теперь вот тебя подкармливаю. Ну что, простишь?
Немного подумав, Лита кивнула.
— А ты меня? — она подняла глаза на Рина.
— И я тебя, — уверил он. — Хотя твоей вины и нету.
— Не думай, что я буду уверять тебя в обратном, — поддразнила Лита.
— Ладно, — весело согласился он. — Двигайся ко мне поближе, милая, я буду благодарить тебя за спасение любимой сестренки.
— Только без рук… — строго напомнила Мелита.
— Это я тебе как целитель говорю, — завершил за жену Рин. — Помню, помню.
— Соседи, — спустя полчаса Лита отворяла калитку, ведущую на двор деда Ивера. — Есть кто дома?
— Тут мы, дочка, — послышалось из-за дома. — Иди сюда.
Оба хозяина: старый и малый, сидели на завалинке и резали по дереву.
— Не помешаю? — спросила Лита.
— Ну что ты, — дед Ивер усмехнулся в усы. — Садись вот рядышком, погрейся на солнышке.
— Хорошо как, — гостья устроилась на завалинке, вытянула ноги и блаженно прикрыла глаза.
Некоторое время во дворе царила тишина, нарушаемая только звонким цвиньканьем лазоревки, а потом уставший бороться с любопытством Тилс не выдержал. Поерзав на завалинке он, отложив нож, повернулся к Мелите.
— А правда, что ты княгиню лечишь? — сморщив обгоревший на солнце нос, парнишка приступил к допросу.
— Истинная, — не открывая глаз, подтвердила целительница.
— А еще говорили, что тебя вчера с храмовой лестницы столкнули.
— И это было.
— И столкнули будто бы сами Отцы.
— Брешут. Как последние уховертки брешут! Зуб даю! — заверила Лита.
— А уховертки разве брешут? — растерялся малой.
— Смотря какие. Ваши сардарские все как одна! — аданка старалась не рассмеяться.
— Запутала ты меня, — признался Тилс.
— Так что вчера было-то? — дед озадаченно почесал в затылке.
— Много чего, — Лите не хотелось рассказывать о неприятном. — Но самое главное, сама Великая Мать дала мне благословение! На твое лечение, между прочим, — повернулась она к мальчишке. — И не таращь глаза! Раз я сказала, значит так и есть!
— Смеешься?.. — потух паренек.
— С такими вещами не шутят, — придвинулась к нему Мелита. — Саннива дала мне сил на твое излечение, Тилс.
— Разве так бывает? Просто попросила, и тебя услышали, — боялся поверить малой.
— Почему просто? — заломила бровь Лита. — Очень даже сложно, а еще долго и больно. Но ты будешь здоров, — она притянула, напоминающего удивленного совенка Тилса к себе и поцеловала его в смоляную макушку. — Верь мне.