— Ну пошли тогда, вояка, — невольно улыбнулась Арима, следуя за мужем.
Словно тати крались Дагарр с Аримой к заветной двери. Нет, не слуг и уж тем более не сына боялись они. Супругов страшила возможность спугнуть надежду на спасение любимой дочки, которая пришла к ним в дом, приняв вид хрупкой белобрысой аданки.
— Выговариваю, вычитываю я Ирати
От яда змеиного, грибного,
Травяного.
Ни одна отрава ее не возьмет.
Слов моих никому не перебить.
Ключ. Замок. Язык.
Быть по сему отныне и до веку, — звонкий голосок невестки сопровождался звуками льющейся воды.
Дагарру грешным делом даже показалось, что в светелке пошел дождь.
— Грозой пахнуло, чуешь? — повела носом Арима.
— Чшшш, растыка! Прикуси язык! — хозяин дома сделал страшные глаза.
— Молчу, молчу, — она испуганно прикрыла рот рукой.
— Тихо вы, — Рин услышал перепалку и выглянул из комнаты.
— Да мы все уже, сынок. Ну что там? — Арима вытянула шею.
— Как Ирати? — присоединился к ней Дагарр.
— Цикута, — признался Аэрин и, заметив, как разом помертвели лица родителей, поспешил успокоить. — Лита сказала, что мы успели вовремя. Да и универсальное противоядие у нее осталось.
— А чего она тогда наговоры читает? — не спешила успокаиваться Арима.
— Ей лучше знать, — пихнул жену в бок Дагарр. — Опять начинаешь?
— Все-все, — замахала руками та. — Больше не буду.
— Дал бы ты нам хоть одним глазком глянуть на Ирати, — попросил отец. — Мы тихонечко…
— Все, забирайте ее, — в коридор выглянула Лита. — Несите в баню. Я следом.
— Зачем? — опять высунулась Арима.
Лита посмотрела на нее устало, потерла переносицу, раздумывая о чем-то.
— Пойдете со мной, матушка? — негромко спросила она, подходя ближе.
— А можно? — заробела свекровь.
— Нужно, — уверила невестка и повернулась к Рину. — Не стой столбом, бери сестру.
— Я сам, — отмер Дагарр, протискиваясь мимо сына в светелку.
Ирати лежала вытянувшись на кровати и была так неестественно бледна и неподвижна, словно жизнь уже покинула ее.
— Доченька моя, девочка, — позвал Дагарр, склоняясь к ее восковому лицу. — Маленькая, как же ты так? — его голос дрогнул.