— Любил, — поправил он.
— А сейчас? — дрогнул нежный голосок.
— Сейчас я серьезный женатый мужчина, которому никто не нужен кроме одной белобрысой аданки, — признался Рин.
— Правда? — в девичьих глазах вспыхнула радость вперемешку с надеждой.
— Чистая, — он старался не улыбаться, чтобы не спугнуть свою девственную жену, чьи нежные ручки легли на его плечи.
— А знаешь, что мне рассказала княгиня? — борясь с желанием запрыгать от радости, спросила Лита.
— Неа, — беззаботно откликнулся он.
— У нее оказывается живет ручной скальный лев. И Сигню на радостях, что повелительнице полегчало даже пообещала принести с него шерсти! Так что с Орон озеру идти не надо, и это сильно экономит наше время. А значит завтра в ночь можно и за слезами звезд отправиться.
— А что это? — склонился к соблазнительным губам Рин.
— Ты не знаешь? — удивилась Лита. — Ну слушай…
Ее прервал яростный стук в калитку.
— Дочка, открой! — кричал Дагарр. — Рин, вы дома? Ирати совсем худо, помоги, красавица, — выдохнул он, едва распахнулась дверца.
— Что такое? — Лита кинулась в лабораторию, мужчины поспешили за ней.
— Совсем худо, — повторил свекор. — Как из храма вернулась с Валом поговорила. Он, стал быть, ушел, а мы обедать сели…
— Ближе к делу, — терпеливо попросила Мелита.
— Я ж и говорю, — было видно, что этот сильный мужчина не привык к беспомощности. — Пообедали мы, Ирати к себе ушла… Пожаловалась, что голова болит и ушла… А после началось…
— Не молчите, — Лита взяла свекра за руку. — От того насколько точно вы расскажете мне о случившемся, зависит очень многое.
— Да? — растерянно переспросил он. — Рвало ее, и в уборную бегала поначалу. Вид чисто у пьяной сделался, а сейчас лежит… Судороги у нее и пена на губах… Дочка, что с ней? Ты же ее спасешь?
— Попробую, — подхватив сумку, которую успела наполнить лекарским скарбом, пообещала Мелита. — Вы главное не волнуйтесь, — принялась она успокаивать свекора и мужа по пути к платформе. — Все будет хорошо, не зря же нас сегодня Саннива благословила. Правда, Рин?
Спокойная уверенность этой девочки вызывала двойственные чувства у Дагарра. С одной стороны малышка совсем не походила на виденных им раньше врачевателей, а с другой, как быть с благословением богини? А исцеленный сын? Плечо-то он показал, не поленился. Нету раны, только шрамик маленький. 'Идверд Хранитель, не оставь! Тунор Светозарный, сотвори великое чудо! Хротгар Могучий, порази несчастья, обрушившиеся на нас!' — взмолился несчастный отец.
Похоже, что кто-то из небожителей прислушался к горячим мольбам Дагарра. Во всяком случае спроси его кто-нибудь: 'А была ли явлена тебе божеская милость?' Ни на минуту не усомнился бы в ответе почтенный глава рода.
— Да! — ответил бы он и с готовностью повторил это еще сотню раз. — Да! Да! Да!
Давным-давно, еще в сопливом детстве слышал он рассказ о божьих людях. Будто бы целует таких везунчиков Саннива в макушку и передает на руки своим супругам. А уж те даруют новорожденному какой-нибудь талант. И так маленькому Дагарру хотелось оказаться на месте этих счастливчиков, что забывал он о той ответственности, которая ложилась на плечи избранным.
Теперь же, глядя на свою юную невестку, он понимал, как тяжела эта ноша. Спокойной и собранной вошла малышка в дом, из которого ее с позором выгнали. Ни словом, ни жестом не напомнила о произошедшем. Поклонилась очагу, поприветствовала напуганную свекровь и поднялась к Ирати, попросив его присмотреть за плачущей рвущейся к дочери Аримой.
Поначалу все было тихо, а потом хлопнула дверь, и звонкий девичий голосок принялся раздавать указания. Слуги зайцами поскакали греть воду, топить баню, поволокли наверх тазы и скатанные в рулон небеленые холстины. Все домочадцы враз стали жутко деловитыми и бегали вокруг растерянных хозяев с такими многозначительными рожами, что у Дагарра возникло желание послушаться жены, поймать вот хоть повариху, пару раз тряхнуть для острастки да и выспросить как там что и чего! Вместо этого он повернулся к Ариме и тяжело глянул на нее.
— Обещай, что рта не раскроешь и дочке мешать не будешь.
— Да чем же я Ираточке помешать могу? — растерянно моргнула она подбитым глазом.
— Да не ей, дура! — прикрикнул он. — Лите! — а после, одумавшись, что время для воспитательных бесед неподходящее, прижал к себе плачущую жену. — Две у нас дочки, поняла? Ты ж хотела еще одну девочку, помнишь? Вот и услышали тебя отцы. Ну что, будешь помалкивать?
— Буду, — истово кивнула та в ответ. — А ты чего задумал, старый.
— Хочу провести разведку на местности.