— Когда-то еще папочка мои записи привезет, — вздыхала целительница, — и привезет ли… А я пока так… Не зря же к экзамену готовилась.
Первым на лист пергамента лег рецепт заветного зелья.
Слезы звезд возьми,
Не бойся, повредить они не могут,
Да трипутника добавь, что таится у дороги.
Горстью кровь черпни драконью,
Шерсть кошачью не забудь,
Хорошо б из гривы львиной,
Жар травы совсем чуть-чуть
Пеплом все присыпь полынным.
Как лещина зацветет, не теряйся ни мгновенья,
Собери ее цветов, сколько сможешь, не жалея.
И маун траву достань ты руками без обмана,
Розу леса погрузи ты в объятия тумана.
Вот и все… Но не забудь взять воды живой и мертвой
И вари в котле хрустальном, в день волшебный, в день четвертый.
Поглядев на рецепт, больше напоминающий нескладное стихотворение, Лита в который раз вспомнила наставника. Как ходил он из угла в угол по горнице и растолковывал непонятливой ученице тонкости лекарского искусства.
— Мало иметь талант, дарованный богами. Очень мало, девочка! Без усидчивости и работоспособности никуда не деться, и это я еще молчу о любви к людям. Без нее вообще никуда. А еще преемственность! — остановившись, он внимательно поглядел на белобрысую головку Литы, склоненную над раскрытой тетрадью. — Передача знаний от учителя к ученику. Вот что важно! Посмотри на этот рецепт. Что в нем? Кое-как срифмованный список ингредиентов или возможность спасти чью-то жизнь? Не отвечай, — Учитель поднял руку, останавливая Литу, — просто слушай. Конечно же это средство спасения. Но! Как можно приготовить лекарство, следуя стихотворным байкам? Сколько нужно взять трипутника? Каким должен быть предпочитаемый возраст скального льва? Долго ли готовится лекарство? А главное, что это будет? Мазь? Зелье? А какое? Пить его или наносить на поврежденные места? А ведь ответы на все эти вопросы у тебя есть. Только нужно вспомнить таблицу сочетаемости ингредиентов, стандартные единицы веса и, учитывая, в какой стране была разработана данная рецептура, выбрать эталонную массу зерна, помня, что именно ей кратны все остальные меры массы. К примеру у нас в Адане это ячмень, в Годаре пшеница, в Сардаре горчица. Так-то… И это только малая часть того, что может и должен целитель увидеть, читая такой вот нескладный стишок. А теперь, ученица, приступим!
— Хозяйка, обедать пора, — уютный басок Марина напомнил Лите, что детство, Адан и Учитель остались в прошлом.
— Сейчас иду, — откликнулась она, торопливо делая пометки в тетради, — только огонь под горелкой погашу.
— Лишнее это, — улыбнулся вигт. — Я тут пригляжу, не волнуйся, позову, когда надо будет. Да не опасайся ты, — прочел невысказанное сомнение хозяйки Марин. — Сагари нас и не тому выучила. Ну и мы ее тоже. Кхм, — подмигнул он.
— Вот спасибо, — обрадовалась Лита, — выручили!
— Ты это… Ты поспешай, — расцвел от похвалы Марин. — Там Карна таких щей наварила, закачаешься. Хоть отъешься у нас, а то в чем душа держится.
— Не, — засмеялась Мелита. — Ничего не получится. Не в дракона корм.
— Поглядим, — усмехнулся вигт, ничуть не сомневающийся в исключительных талантах супруги, способной откормить кого угодно.
После обеда, действительно оказавшегося выше всяких похвал, похожий на сытого кота Рин щурил синие глаза и нахально заявлял, что вышел из того возраста, когда необходим дневной сон.
— Хотя я готов прилечь, — чуть растягивая гласные, улыбался он. — Но не один…
— Рин, — покраснела под пристальными взглядами тети и племянника Лита, — ну что ты такое говоришь?
— Стараюсь выполнять указания самой лучшей целительницы, — аккуратненько приобнял жену Аэрин.
— Уж будто? — невольно сдалась та, попадая под влияние синих мужниных очей.