— Ну не к Валмиру же, — приоткрыла глаза свекровь. Весь ее вид выражал страдание.
— Что стоишь, хульдра аданская, — не выдержала Ирати, которой было тяжеловато удерживать Ариму. — Отойди, дай матери проститься с сыном.
— Она куда-то уходит? — чувствуя себя дура-дурой, спросила Лита.
— Мой сын умирает! — разрыдалась свекровь, и Мелита чуть было не бросилась к ней с утешениями.
— Я могу вам чем-то помочь? — против воли глаза целительницы наполнились слезами. Ведь как ни крути, а речь идет об ее муже. И пусть Лита никогда не видела Валмира, но зачем-то же боги соединили их. 'Опять я приношу всем одни несчастья,' — застыв памятником самой себе, мысленно сетовала аданка. 'Олаф, Валмир, все они ушли к нижним людям. А кто следующий? Рин?'
— Ну что застыла на пороге? — прикрикнула золовка, отвлекая Литу от очередного сеанса самобичевания. — Посторонись, бессердечная, и дай маме попрощаться с Рином!
— А?..
— Ага, — раздался ехидный голос вездесущей тетушки. — Рот закрой, муха влетит. Не видишь что ли, дуреха, что Арима пришла твоего мужа хоронить?
— Рина? — не обращая внимания на гневный ропот столпившихся сардарцев, Лита повернулась к призраку. — Но ведь она говорила о Валмире? Нет? — ее голос набрал силу, после того как тетушка сначала несколько раз энергично кивнула, а потом повертела головой. — Да вы чего? Ему лучше! Рин…
— Врет она все! — вперед протолкалась знахарка. — Верьте мне, люди. Точно знаю, что эта хульдра белобрысая уморила нашего Рина. Бейте ее!
— Лита! Ну ты где? — веселый голос Аэрина прозвучал гласом небесным.
Соскучившись в одиночестве, он таки отправился на поиски супруги.
— Что здесь происходит? — парень непонимающе оглядел Литу, намертво вцепившуюся в калитку, перевел глаза на толпу друзей и родственников, которые дружно попятились, прикрываясь словно щитом тучной Мирари. — Мама, а почему ты в таком виде?
— Да вот, — отпустив взопревшую дочь, выпрямилась та, — проведать тебя зашли.
— Ну проходите, — растерялся парень. — Лита, приглашай гостей.
— Ноги их не будет в моем доме! — Мелита покрепче вцепилась в калитку.
— Как это? — Рин подошел ближе.
— А вот так! Они хоронить тебя пришли! Торопились проститься, пока ты к нижним людям не ушел! Прочь отсюда, сарычи, а то прокляну!
Под яростным взглядом маленькой женщины народ начал понемногу отступать.
— Рин, путь она замолчит, — Арима не желала сдаваться. — Я мать, и я требую…
— Да какая мать? — не выдержала Лита. — Да любая мать готова стакан крови отдать за известие, что ее ребенку лучше, а вы даже слышать об этом не хотите! Ждете что Рин умрет? А вот не будет этого, ясно?! Не дождетесь!
— Рин! — прикрикнула свекровь.
— А ведь ты угадала, — обнимая жену здоровой рукой, признался он. — Арима мне и Валу мачеха. Просто я никак не хотел этого признавать, а зря видимо. Идем домой, что-то я устал.
— Вставать не нужно было, — проворчала Лита, с трудом разжимая пальцы. — Тебе нужен покой.
— Так мы тогда пойдем? — зачем-то уточнил Пармен и вдруг широко улыбнулся. — Как же я рад, что ты живой!
— Не дождетесь, — повторил за благоверной Аэрин. — Да, — вспомнил он, — если кто еще хоть раз обидит мою жену, вызову в круг. А за длинные языки баб будут расплачиваться их мужики. И еще, — помолчал, подбирая слова, — раньше я бы не позволил ваших жен пугать, зубами бы рвал оскорбившего их, а теперь прежде пять раз подумаю.
— Рин, нам ведь сказали, что ты совсем плох. Вот мы… — Ниаль опустил голову.
— А я рада, что все так получилось, — в неловкой тишине веселый голос Ирати звучал надтреснутым колокольчиком. — Хоть так проведаем молодых!
Рин тут же отступил в сторону, пропуская сестру в дом, но на его место заступила Мелита. Пышущая гневом маленькая аданка снова вцепилась в лакированные зеленые косяки.
— Не пущу!