— А там пофигуристей не было? — хохотнула давешняя девица, как две капли воды похожая на мать.
— Повежливей, Ирати, — нахмурился Рин.
— Не затыкай сестре рот, — свекровь перестала скептически рассматривать нежданную невестку. — Она у себя дома.
— Извините, уважаемая, — поспешила вмешаться Лита. — Рин был ранен во время полета. Ему необходим покой.
Подавив недовольство, хозяйка отступила в сторону, позволяя молодым войти в дом.
— Ишь какая умная выискалась, — не смолчала она. — Рину в подмышку дышит, а туда же… командует. Эй, кто-нибудь, — позвала женщина, — приведите старую Мирари. Не стойте! Быстро за знахаркой!
— У нас положено вносить в дом жену на руках, а меня вон как угораздило, — Аэрин кривил губы в усмешке, но Лита чувствовала, что ему совсем не смешно.
— А у нас молодые вместе переступают через порог, — сказала она, — и непременно с правой ноги.
— Зачем? — остановился Аэрин.
— Чтобы идти рядом по дороге жизни и не разлучаться в посмертии, глупый, — словно маленькому объяснила Лита.
— Тогда шагаем, — согласился мужчина, ступая через порог.
Они вошли в темноватый холл. Каменный пол, каменные стены, каменные лестницы… Привыкшая к тому, что дома строятся из дерева, аданка поежилась от обилия вездесущего гранита вокруг.
— Лита, — окликнул муж, остановившись у подножия лестницы, — хочешь, я тебе свою мастерскую покажу? — он указал на одну из дверей, по счастью деревянных. — Там и лежанка есть.
Заставив себя проглотить злые слова в адрес новой родни девушка только согласно кивнула. 'Сволочи!' — злилась она, войдя вслед за мужем в просторную неожиданно светлую комнату. 'Полон двор людей, а раненому помочь некому,' — заставляла себя улыбаться, устраивая Рина на узкой, застеленной шкурой кушетке.
Хлебосольные родственнички не спешили с расспросами и угощениями. Да что там, даже кружки воды не поднесли.
— Вот тут я и работаю, — кивнув на заваленный инструментами верстак, Аэрин без сил откинулся на подушку. — Это самая светлая комната во всем доме. Мы с матушкой даже как-то повздорили из-за нее. Раньше здесь было женское царство. Тут она с Ирати и служанками вышивала, ковры ткала, ну ты понимаешь. А потом оказалось, что у меня проснулся дар к артефакторике, и отец велел освободить солярий (самое светлое помещение в доме, в котором обычно занимались рукоделием). Вот… — задумчиво протянул он, вспоминая. — Наши женщины были недовольны.
— Но ведь артефактор это очень уважаемый человек, — не поняла местных баб Мелита.
— Так-то оно так, но…
— Ой, а чего это вы здесь? — распахнув настежь дверь в мастерскую ворвалась Ирати. — Мы вас обыскались!
Лита снова прикусила язык, не позволяя себе сорваться на эту порывистую сардарку. Задумавшись о том глупа ее золовка, легкомысленна сверх меры или эгоистична, целительница предпочла не вмешиваться в разговор брата и сестры.
— Ты же знаешь, Ирати, что мне тут привычнее, — улыбался тем временем Рин. — Да и соскучился я по своей мастерской… — мужчине явно не хотелось жаловаться на плохое самочувствие.
— Вот вечно ты чудишь, — надула губки красавица. — А нам отдуваться приходится. Вставай, Мирари уже ждет.
'Вот же дрянь какая,' — мягко останавливая мужа, неприязненно подумала Лита.
— А сюда она не может подойти? — вслух поинтересовалась она.
— У Аэрина в этом доме есть своя комната, — задрала нос девица. — Может у вас в Адане принято в свинарнике гостей принимать, а у нас для этого есть…
— У нас в Адане раненых не бросают на пороге дома, а целители готовы оказать помощь даже в свинарнике! — сталью блеснули серые глаза.
— Скажите, пожалуйста! — вскинулась золовка.
— Лита! Ирати! — прикрикнул Рин. — Прекратите немедленно!
— А чего она? — начала было сардарка, но заставила себя захлопнуть рот и, одарив Литу многообещающим взглядом, выбежала из мастерской.
— Зачем ты так с ней? — провожая глазами сестру, мягко попенял Аэрин. — Ирати добрая девочка, правда слегка взбалмошная, но это пройдет со временем.