— Нет, — с облегчением призналась она. "Приятно иметь дело с адекватным домом, господин", — добавила она мысленно.
— Окей. Просто расслабь гортань и прими меня. Не напрягайся. Если будет тяжело — просто поверни голову в другую сторону. Его невозмутимый голос полностью успокоил ее.
— Да, мой господин, — прошептала она как завороженная, послушно раскрывая рот. Ее тело было распалено так сильно, что она мучительно желала ощутить его… в любом месте. Абсолютно в любом.
— Хочешь меня, малыш? — негромко и почти нежно спросил он.
— Да, — выдохнула она и сама подалась навстречу, обхватывая губами его горячий твердый член.
— Умница, — мягко сказал он, позволяя ей ласкать головку и взять контроль над происходящим всего на несколько мгновений перед тем, как проникнуть глубже.
В первую секунду она подумала, что не справится, но он слегка отстранился, позволяя привыкнуть. Ира вспомнила его совет расслабить горло и последовала ему — стало мгновенно легче, и она смогла принять его глубже. От напряжения и возбуждения она почти не слышала звона цепей, хотя ощущала, как они дергают руки и ноги — ей все время хотелось коснуться его, она непроизвольно рвалась в своих оковах, и еще больше распалялась.
Острота этой несвободы, мучительное перевозбуждение, его запах… все смешалось и заставило ее снова расплакаться. Уши заложило.
В какой-то момент Тимофей мягко отстранился, тяжело дыша. По тому, какой липкой была его ладонь, коснувшаяся бедра, Ира поняла, что он только что кончил… но она была полностью дезориентирована и не поняла, сколько времени прошло и что случилось… ее накрыло внезапной усталостью и с большим опозданием дошло, что она, кажется, тоже испытала оргазм. И кажется, даже кричала.
— Малыш? — тихо спросил он.
Она медленно повернула голову и обнаружила, что он лежит рядом на подушке и внимательно смотрит ей в лицо, поглаживая волосы.
В сознании что-то щелкнуло, и она вспомнила, как он освободил ее ноги, погладил ладонью между ног, и она сжала его бедрами, кончив от одного этого прикосновения — и не пускала, пока все не прошло. А затем он силой развел ей ноги и отшлепал за этот праздник непослушания — прямо там, довольно жестко, но очень умело — как-то так, что это превратилось в грубую ласку, после которой она кончила еще раз. И на этот раз это было так сильно, что просто отключило ее мозг.
И ее руки до сих пор казались неподъемными — все тело было таким тяжелым, что поворот головы отнял все силы. Ира могла шевелить только ресницами, медленно приходя в себя.
— Малыш?
— А?
— Ты в порядке?
— Ла… За… Да. Да.
Тимофей тихо фыркнул и обнял ее крепче, кусая за ухо:
— Никогда не видел, чтобы сабы кончали от одного прикосновения. Ты странная.
Ира слышала в его голосе нежность и улыбку и тоже улыбнулась, утыкаясь ему в грудь:
— Если честно… у меня это в первый раз.
Тимофей молча намотал ее волосы на руку и слегка оттянул голову назад:
— Я должен трахнуть тебя чуть позже.
— Зачем? — удивленно спросила она, чувствуя, что он ужасно устал.
— Потому что я обещал, — серьезно ответил он.
— Но я устала. И ты тоже.
— Это неважно, — также серьезно ответил он.
Ира помолчала, потом осторожно повернула голову, освобождая волосы и с трудом села на кровати. Обернувшись на него, она удивленно подняла брови:
— И ты после этого говоришь, что странная — я?
— Саба, — лениво предупредил он, сузив глаза, и она мгновенно взмахнула ресницами: