Глаза Лори расширились. С его губ не слетело слово "люблю", но она услышала его — услышала в его мыслях, в его намерении произнести это, в том, как он внезапно осекся и хмуро отвел взгляд. Ее лицо изменилось, вспыхнуло, а потом покраснело. О, боже. О, боже. Он почти сказал это. Похоже, он намного смелее, чем она.
— Хорошо, — быстро сказала она. — Дело в том, что когда я лежала в тот день в больнице, мне было очень больно. Не только физически. Когда до меня… дошло, я поняла, что полностью ничтожна. Я хуже наркомана — те стремятся к удовольствию, которое потом причиняет боль, а я не могу отказать себе в том, чтобы получать удовольствие от боли. И я просто ненавижу себя за это. Всегда ненавидела. Подожди, подожди…
Она запротестовала, когда он быстро вышел из-за стойки и крепко обнял, поскольку она уже всхлипывала в голос. Но Лори мягко высвободилась:
— Подожди, я просто хочу сказать, что я не чувствую себя в безопасности, понимаешь? И дело не в тебе, дело во мне. Я не доверяю себе, когда передаю ответственность за свой оргазм в чужие руки.
— Я не собираюсь избивать тебя плетью, — тихо и серьезно сказал он, заправляя ей волосы за ухо.
— Даже если я попрошу? — внезапно выпалила Лори.
— Даже если ты будешь умолять, — так же серьезно пообещал он.
— Это уже что-то, — грустно улыбнулась она в ответ, но легче ей почему-то не стало.
Дима внимательно изучал ее лицо:
— Спроси меня. Что тебя беспокоит на самом деле?
Лори вздохнула, зажмурилась, обхватила голову руками. Если бы она сама это знала. Если бы… она представила, как сходит с ума в его объятиях, вспомнила, как это было в машине, представила будущую субботу в клубе, полную такого же наслаждения, как у них уже было дважды, полную оргазмов и того, что будет дальше и… внутри внезапно все заледенело, и ее осенило.
Она медленно подняла лицо, но смотрела не выше уровня его груди, в пустоту.
— Меня беспокоит, — глухо начала Лори, медленно находя каждое слово на ощупь, — что в мире есть тысячи способ меня уничтожить, кроме плети. Но когда я начинала игры с плетью, я не знала, как далеко это может зайти. Мне следовало остановиться, а я шла дальше. А потом, после этого, я спотыкалась на каждой мелочи, боялась всего. И теперь я просто… не знаю. Я ничего не знаю, — сказала она, и ее губы снова задрожали. Лори попыталась из прикусить, но это не помогало, и тогда она просто отвернулась.
— Ты не знаешь своих табу? Не знаешь, какие из них настоящие? — спросил Дима, стоя рядом и не сдвинувшись ни на миллиметр.
Лори молча кивнула:
— Глупо, да? Лучшая саба клуба… просто ходячая бомба, которая может взорваться в любой момент.
— Нет, не глупо. Не глупо, малыш.
Он протянул руку и обхватил ее за плечо, а потом рывком развернул к себе, крепко прижал к груди и позволил выплакаться — до тех пор, пока все слезы не иссякли, до единой.
— Я чувствую себя такой бесполезной. Ты должен меня немедленно бросить, — прошептала она, высвобождаясь из кольца его рук.
— Это первая глупость, которую я от тебя услышал за вечер. Все остальное не было глупым ни в малейшей степени, — немного сдавленным тоном отозвался он. Их взгляды встретились, и Лори поняла, что он переживает за нее.
— Если… если ты не собираешься меня бросать, — таким же сдавленным тоном отозвалась она. — Тогда я хотела бы поехать к тебе сегодня.
— Хорошо.
— Подожди, ты не дослушал, — тяжело дыша от снова поднимающихся эмоций произнесла Лори. — Я думаю, что я хочу секса. Но без игр.
— Хорошо, — невозмутимо согласился он.
Лори вытерла лицо ладонями и глубоко вздохнула.
— Интересно, если я захочу быть сверху… — задумчиво спросила она через несколько секунд.
— Не зарывайся, саба. Хватит с тебя одной порции ванили на заказ.
Его губы подрагивали от еле сдерживаемого смешка, и Лори невольно просияла улыбкой. Она не чувствовала себя так легко и свободно целые годы. Возможно, она не чувствовала себя так легко и свободно всю жизнь.
Ирина.
— Раздевайся полностью и ложись на спину, — велел он так, словно был врачом, который собирается проводить осмотр. Ирина невольно напряглась, узнавая деловитые интонации, с которыми сама часто говорила нечто подобное пациентам в клинике. Впечатление усиливалось от того, что Тимофей смотрел в сторону и искал что-то взглядом в стороне. Какие-то специальные девайсы?