Читать книгу «Боль и сладость твоих рук» онлайн.

— Давно, — выдавила она покорно, вкладывая ладонь в нетерпеливо протянутую руку.

— Ммм… узенькая попочка. Обожаю, — шепнул он на ухо, и она споткнулась. Во рту стало нестерпимо сухо.

— Мой господин… можно воды? — пискнула она, умирая от возбуждения, смешанного с легким страхом.

Тимофей обернулся, пристально посмотрел в глаза и сходил на кухню за водой. Напоив ее из своих рук, он отнял от губ стакан, когда Ира выпила четверть, и допил остальное сам. Затем он снова посмотрел ей в глаза, и, поставив стакан, снова взял ее за руку и молча повел за собой.

В просторной ванной было прохладно. Ирина полностью разделась, повинуясь его приказу, и молча залезла под горячий душ. Тимофей грел струями воды и ее, и себя минут пять, пока пар не окутал всю комнату, и она не расслабилась. Тогда он повесил душ на держатель и принялся ласкать ладонью ее плечи и спину, повернув ее лицом к стене.

Он делал это особым образом — так умеет не каждый дом. Его движения одновременно были и ласковыми, и хозяйскими. Мужчины чаще так гладят свои автомобили, чем женщин. От машин они не ждут нападения и предательства. Возможно поэтому они любят их сильнее и беззаветнее. Тимофей гладил ее тело именно так — словно был ее хозяином, словно купил в каком-нибудь салоне, хорошенько попользовался и теперь хотел поухаживать, помыть ее и натереть перед тем, как оказаться внутри и снова разогнать на полную скорость.

Ира наслаждалась каждой секундой и полностью расслабилась… до тех пор, пока в какой-то момент она не почувствовала, как намыленный палец скользнул между ягодиц.

— Помоем тебя внутри? — шепнул он на ухо, надавливая пальцем. Ира тихо охнула, прикусив губу и тяжело дыша. Она тихо застонала, когда он добавил второй палец, а затем и третий. В полной тишине он целую вечность насиловал ее попу под ее тихие беспомощные стоны. Ее возбуждение могло бы полностью пройти от боли и дискомфорта, но левой рукой Тимофей ласкал клитор, иезуитски не позволяя ей ни страдать, ни наслаждаться.

— Что ты задумал? — спросила она, когда он внезапно убрал руки. Из ее груди вырвался непроизвольный вздох, когда прошла мучительная боль, но тут он наклонился и перевел душ в капельный режим.

— Трахнуть тебя мокрую, — сказал он и не спеша открутил колпачок какого-то тюбика.

— Что это?

— Смазка. Ты же не думала, что я буду трахать тебя с помощью геля для душа?

— Нет.

— Конечно, нет, — явно забавляясь, согласился он. — Это отличная смазка. Наклонись, сабочка.

— Я не…

— Сейчас.

Его лицо стало жестким. На секунду в голове Иры пронеслась идея сказать "желтый", но она тут же снова осознала, что хочет этого. Хочет этой боли и этой его ярости. Он все еще злился на нее. Все еще ревновал — понимать это будет особенно приятно, даже во время наказания. Каждую секунду, пока он не сделает ей слишком больно.

Воспользовавшись удобными металлическими держателями, она послушно наклонилась, не в силах отделаться от мысли, что каждый сантиметр этой квартиры продуман для БДСМ-вечеринок. Странно, что в ванной еще нет креплений для наручников. Или есть?

Ира вздрогнула, когда он крепко прижался сзади… но ничего пока не сделал, просто просунул руку между бедер, и снова начал ласкать кончиками пальцев. Ей стало жарко, хотя теплая вода лишь слегка брызгала сверху, почти не доставая до их тел. Но вскоре Тимофей придумал, как еще можно использовать душ…

Он дразнил ее целую вечность — и пальцами, и с помощью душа. И только когда она с громким стоном кончила, нагнул сильнее, а затем безжалостно и быстро поимел.

Ее крики, вероятно, слышал весь дом, подумала позже Ира — это было больно до слез из-за отсутствия привычки мышц, но даже в голову не приходило сказать "красный". Как это ни странно, она наслаждалась каждой секундой. Когда Тим кончил и мягко вышел из нее, она обессилено привалилась к нему, всхлипывая, и позволила помыть себя и утешить.

Усталость немного выбросила ее из образа. Она долго собиралась с мыслями прежде, чем обратиться к нему с важным вопросом.

— Вы простили меня, мой господин? — так кротко, как только могла, наконец, спросила она, когда они оба выбрались из ванной, и он подал ей полотенце. И тут же с досадой поняла, что все равно немного сфальшивила.

Тимофей чуть приподнял подбородок, и от него повеяло холодком. Сглотнув, Ирина поймала себя на том, что снова смотрит в пол и плотно закрыла глаза, чувствуя, как дрожат от напряжения веки и ресницы. Щеки становились горячее с каждой секундой его молчания и, не выдержав, она отвернулась к раковине, включила воду, плеснула себе в лицо.

— О чем ты, малыш? — невозмутимо спросил он тогда, погладив ее по спине. — Ты ведь наслаждалась. Я еще и не начинал тебя наказывать. Хочешь прерваться на чашку кофе перед тем, как мы перейдем к этой части?

Изменившись в лице, Ирина повернулась, не вытирая лица, и уставилась на него в полном замешательстве. Щеки горели по-прежнему, только теперь в довершение по ее лицу текла мокрая вода вперемешку с косметикой, превращая его в хаос. Черные потеки туши на щеках ощущались почти физически.

Она хотела что-то сказать, моргая мокрыми ресницами, но не могла в то время, как он смотрел в ответ, и в его глазах плескалось море издевки.

На самом дне этого моря можно было разглядеть и немного любопытства — но лишь того рода, которое испытывают безжалостные экспериментаторы, проводящие тесты на животных. В этом его интересе к ней не было заметно ни тени эмпатии.

ГЛАВА 6. Я ищу своего дома

Лори. На сутки раньше.