Читать книгу «Сборник "Тюдоры". Компиляция. Книги 1-8» онлайн.
— Если ей так нужны врачи, я пошлю к ней своих, — зевнув, сказала королева. — Ты поедешь с ними, Ханна? Съезди, посмотри, действительно ли она настолько плоха, как утверждает. Мне не хочется быть к ней жестокой. Если бы она просто созналась, что участвовала в заговоре, я бы ее освободила. Я не хочу лишних волнений, особенно сейчас.
Счастье королевы было слишком велико, и ей хотелось поделиться им с другими. Даже со своей непокорной сестрой.
— Но если принцесса признает свою вину, государственный совет или король могут потребовать суда над нею.
Королева покачала головой.
— Она могла бы признаться только мне, наедине, и я бы ее простила. Все ее собратья-заговорщики либо мертвы, либо успели сбежать за пределы Англии. У нее больше нет сторонников. Елизавета должна понимать, что все разительным образом изменилось. Я ношу в себе наследника английского престола и всей Испанской империи. Это будет величайший принц, какого еще не видел свет. Пусть Елизавета сознается в своей виновности, и я ее прощу. А затем ей следует выйти замуж. Король предложил своего двоюродного брата, герцога Савойского. Расскажи Елизавете, что время ожиданий и подозрений может окончиться. Расскажи ей о моей беременности. Скажешь, что где-то в начале мая я рожу наследника. Через год все ее мечты о троне развеются как дым. Постарайся, Ханна, втолковать ей это. Много раздоров было между нами, но я готова все простить, как только она признается мне.
Я кивнула.
— Сэр Генри пишет, что она регулярно посещает мессу, как и надлежит чаду Божьему. Передай ей, что это меня радует… Но дальше он пишет: когда наступает время молиться за меня, Елизавета никогда не произносит «аминь»… Что же получается, Ханна? Она не хочет за меня молиться?
Я молчала. Если бы королева была рассержена, я бы постаралась защитить Елизавету, ее гордость и духовную независимость. Но королева не была сердита. Она была лишь уязвлена.
— Если бы я сейчас была на ее месте, я бы молилась за нее, — продолжала Мария. — Я поминаю ее в своих молитвах, поскольку она — моя сестра. Скажи ей, что я каждый день молюсь за нее. Я делаю это со времен Хатфилда, поскольку она — моя сестра. Я стараюсь простить ее за все заговоры против меня. Я готовлюсь ее освободить. Я хочу научиться быть милосердной с нею, чтобы и она ответила мне тем же. С самого ее рождения я постоянно молюсь о ее благополучии… а она даже не желает произносить «аминь» в молитве за меня!
— Ваше величество, не мне судить о поведении принцессы. Но она молода и очень одинока, — осторожно сказала я. — Ей не от кого выслушать совет.
По правде говоря, я и сама была просто ошеломлена упрямством Елизаветы.
— Хотя ты и моложе ее, постарайся научить ее своей мудрости, — улыбаясь, предложила мне королева.
Я преклонила колено и склонила голову.
— Я буду скучать без вас, — совершенно искренне сказала я. — Особенно сейчас, когда вы так счастливы.
Королева коснулась моей головы.
— И я буду скучать без тебя, моя маленькая шутиха. Но мы расстаемся ненадолго. К Рождеству ты обязательно вернешься. А потом, когда мне придется больше времени проводить в тишине и покое, ты составишь мне компанию.
— Ваше величество, я с радостью составлю вам компанию.
— Весенний ребенок, — мечтательно произнесла Мария. — Маленький весенний агнец Господень. Ну, разве это не чудо, Ханна? Наследник для Англии и Испании.
Поездка из Уайтхолла в Вудсток напоминала путешествие в другую страну. Я покинула счастливый двор, полный веселья и развлечений и с ликованием ожидавший наследника, и приехала в маленькую тюрьму. Давним слугам Елизаветы даже не разрешалось устроить кухню, чтобы готовить принцессе еду и греть воду для ее умывания. Все это они были вынуждены делать на кухне ближайшего постоялого двора, где останавливалась весьма сомнительная публика.
Приехав в Вудсток, я нашла Елизавету в плачевном состоянии. Это никоим образом не было игрой в болезнь; это было настоящей болезнью. Она лежала в постели, изможденная, безобразно располневшая. Ей недавно исполнился двадцать один год, но она выглядела значительно старше. Сейчас ее можно было бы принять за старшую сестру Марии. Мне подумалось, что Бог наказал Елизавету за ее язвительные летние слова по поводу возраста и облика королевы. Своей комплекцией принцесса теперь напоминала Анна Клевскую, тогда как королева была свежей и цветущей, словно богиня Церера. Раздувшиеся челюсти делали Елизавету похожей на портреты ее отца, написанные в последние годы его жизни. Я внутренне содрогалась, наблюдая столь жуткие перемены. Изящная линия ее подбородка превратилась в жировые складки, над глазами принцессы нависали тяжеленые распухшие веки, а ее красивый ротик, похожий на бутон розы, теперь закрывали обвисшие щеки. Лицо Елизаветы от носа до подбородка было испещрено глубокими морщинами.
Распухли даже ее красивые руки. Все кольца пришлось снять, ибо они не налезали на обезображенные пальцы. Даже ногти были наполовину закрыты чудовищными складками жира.
Я ждала, пока врачи осмотрят ее и сделают кровопускание. Только тогда я решилась войти в спальню Елизаветы. Принцесса наградила меня презрительным взглядом и не произнесла ни слова. Кэт Эшли вышла и встала снаружи, ограждая принцессу от подслушиваний.
— Только недолго, — шепотом велела мне Кэт. — Она очень слаба.
— А что с ней?
Кэт неопределенно пожала плечами.
— Никто толком не знает. И раньше не знал. Болезнь эту называют водянкой. Елизавета разбухает от воды, которую никак не выгнать из тела. Душевные переживания усугубляют болезнь, а ей сейчас, сама понимаешь, радоваться нечему.
— Здравствуйте, ваше высочество, — сказала я, подходя к ее постели и опускаясь на колени.
— А, вероломная пожаловала, — сказала она, с трудом приоткрывая глаза.
Мне невольно захотелось рассмеяться ее извечному обыкновению все превращать в спектакль. Даже свою безобразную раздутость от водянки.
— Зачем же вы так? — с легким упреком спросила я. — Вы же знаете: мне приказали ехать, и я уехала. Думаю, вы не забыли, что в Тауэр я к вам пришла по собственной воле. Никто меня туда не гнал.