Читать книгу «Сборник "Тюдоры". Компиляция. Книги 1-8» онлайн.
— Это говорит твое сердце или твой дар? — торопливо спросила Мария.
— То и другое, ваше величество. Я уверена в этом.
Она закрыла глаза. Я поняла королева благодарила Бога за мою уверенность и за обещание будущего для Англии, где наступит мир и закончится религиозная вражда.
— Мне надо готовиться, — сказала королева, вставая. — Пусть Джейн пошлет сюда моих служанок. Хочу одеться пораньше.
Бракосочетания королевы я почти не видела. Поначалу мне еще удалось увидеть принца Филиппа, когда он поднимался к сверкающему золотом алтарю Винчестерского кафедрального собора. Но потом дородный сквайр из Соммерсета, стоявший впереди, сдвинулся, и теперь я видела лишь его широкую спину. Мне оставалось довольствоваться звонкими голосами певчих, исполнявших Свадебную мессу, и восторженными вздохами собравшихся. Это произошло, когда епископ Гардинер поднял сомкнутые руки новобрачных, показывая всем, что бракосочетание совершилось и английская королева-девственница стала замужней женщиной.
Я надеялась хорошенько разглядеть принца на свадебном пиру и поспешила в зал. Но вдруг у меня за спиной послышался лязг оружия испанских гвардейцев, и я отступила в амбразуру окна. И снова я видела принца лишь мельком. Вначале шла его охрана. Принц двигался в кольце своих придворных, у которых не закрывались рты. А дальше, среди этого гула голосов, среди всей этой суматохи, со мною что-то случилось. Меня оглушило шуршание бархатных и шелковых одежд, ослепило сверкание золота и брильянтов, опьянил густой, терпкий аромат духов и помады. Я была потрясена сказочным великолепием испанского двора, где пояс каждого мужчины стягивала золотая пряжка. Сколько же портних и вышивальщиц трудились над изумительными платьями испанок! А как испанские мужчины холили свои волосы и остроконечные бородки. Каждый меч, каждый нагрудник испанского гвардейца были настоящими произведениями оружейного искусства. Я вдыхала испанцев, пожирала их глазами, упивалась их ароматами и удивлялась самой себе. Я ведь и раньше видела испанскую знать, но никогда никто из них не завораживал меня так, как сейчас. Никогда меня так не потрясала эта чрезмерная роскошь. Я попятилась назад и уперлась спиной в холодную стену. Мне сейчас нужен был ее холод, чтобы успокоиться. Я боялась потерять сознание. Вспыхнувшая тоска по Испании была настолько сильной, что сковала мне все тело. Ее щупальца сдавили мне живот. Наверное, я даже вскрикнула, поскольку кто-то из испанских придворных повернулся и посмотрел на меня. Как давно я не видела этих знакомых испанских глаз.
— Что с тобой, парень? — спросил он, увидев мою золотистую ливрею.
— Это не парень, — по-испански ответил ему другой придворный. — Это не то шутиха, не то ясновидящая королевы. Ее любимая живая игрушка. Девочка-мальчик. Словом, гермафродит.
— Боже милостивый, у этой высохшей старой девы даже приличных служанок нет, — презрительно заметил третий испанец, судя по манере речи, — кастилец.
— Тише, вы, — одернул их принц, но как-то рассеянно, словно он не защищал свою жену, а просто был недоволен привычным сплетничаньем. — Тебе нездоровится, дитя? — по-испански обратился ко мне Филипп.
Кто-то из его спутников взял меня за руку.
— Принц спрашивает, не стало ли тебе плохо, — тщательно выговаривая английские слова, перевел он мне вопрос Филиппа.
У меня задрожала рука. Я боялась, что сейчас он узнает во мне соотечественницу (если испанскую еврейку можно считать соотечественницей испанцев) и поймет, что я не нуждаюсь в переводчиках. Я была уже готова ответить ему по-испански, но осторожность взяла верх.
— Мне не плохо, — ответила я по-английски, стараясь говорить очень тихо, чтобы скрыть еще остававшийся акцент. — Я просто заворожена принцем.
— Вы ее заворожили, — со смехом обратился к Филиппу придворный. — Может, с Божьей помощью вам удастся заворожить и ее госпожу.
Принц кивнул, потеряв ко мне всякий интерес, и пошел дальше. Слуги были ниже внимания его высочества.
— Но она уж точно его не заворожит, — донесся до меня испанский шепот. — Не придется ли нам уговаривать принца возлечь на брачное ложе с этой старой рухлядью?
— Да еще с девственницей! — подхватил другой голос. — Это тебе не теплая, полная желаний вдовушка, которая знает, по чему тоскует. Как бы королева не заморозила нашего принца. А то и он рядом с нею превратится в ледышку.
— А какая она скучная, — продолжал первый.
Их сплетни достигли ушей Филиппа. Принц остановился.
— Довольно, — по-испански сказал он, думая, что рядом никто не понимает. — Все уже свершилось. Я женился на ней и сделаю то, что полагается делать мужу с женою. Если у меня это не получится, тогда и будете зубоскалить о причинах. А пока попридержите языки. Не очень-то вежливо приехать в Англию и говорить оскорбительные слова про их королеву.
— Как будто они всегда вежливы с нами… — возразил кто-то.
— Страна идиотов…
— Бедных и невоспитанных…
— Зато алчных!
— Хватит! — повторил принц.
Я поплелась за ними по галерее, вплоть до лестницы, ведущей в большой зал. Я была прикована к ним невидимой цепью, словно от этого зависела вся моя жизнь. Я вновь стала испанкой. Я слышала каждое их слово, хотя все их слова были злобной клеветой против единственной женщины, отнесшейся ко мне по-доброму, и против Англии — моей второй родины.
«Разворожил» меня не кто иной, как Уилл Соммерс. Я уже собиралась вместе с испанцами подняться в большой зал, когда шут схватил меня за руку и слегка встряхнул.
— Проснись, девочка! Ты видишь не самый лучший сон.
— Уилл, — пробормотала я, вцепляясь в его рукав. — Ой, Уилл!