— Пока еще нет, но в любое время может это сделать.
— Тяжелые времена, — вздохнул отец. — И кто бы подумал, что королева способна поднять весь город и разбить мятежников?
Я промолчала.
— Мария может править Англией, — продолжал отец. — Пока ей удается повелевать людскими сердцами, она будет королевой. Возможно, она даже станет великой королевой.
— Что-нибудь слышно о Джоне Ди? — спросила я.
— Он странствует, — ответил отец. — Скупает манускрипты на вес. Отправляет их мне на хранение. Правильно, что мистер Ди старается держаться подальше от Лондона. Он хоть и не причастен к мятежу, но многие мятежники были его друзьями.
— Не совсем так, — возразила я. — Все это бывшие придворные. Естественно, мистер Ди их знал. Да и королева находилась в дружеских отношениях с Эдуардом Куртнэ. Одно время поговаривали, что она готова выйти за него замуж.
— Я слышал, что это он выдал остальных, — сказал Дэниел.
Я кивнула.
— Никудышный подданный и никчемный друг, — поморщился Дэниел.
— Нам трудно представить, какие искушения одолевали этого человека, — уклончиво сказала я.
Я вспомнила его лицо с вялыми губами и мгновенно краснеющей кожей. Мальчишка, пытающийся казаться мужчиной. Ни ума, ни красоты. Жалкий бахвал, мечтавший скакнуть выше. Ему было все равно, за кем волочиться: что за Марией, что за Елизаветой. Он бы ухаживал и за кем-нибудь еще, только бы подняться при дворе.
— А в общем, ты прав, — сказала я Дэниелу. — Сейчас я вспомнила этого Куртнэ. И в самом деле, никудышный подданный и никчемный друг.
Лицо Дэниела потеплело. В кои веки я согласилась с ним! Не знаю почему, но мне самой тоже стало легче.
— Как твоя мать? — учтиво спросила я, отламывая себе хлеба.
— От холода и сырости она всегда болеет, но сейчас уже поправилась.
— А сестры?
— У них все хорошо. Когда ты вернешься из Эшриджа, я обязательно познакомлю тебя с ними.
Я кивнула, хотя не слишком представляла свое знакомство с его сестрами.
— Скоро наступит время, когда мы будем жить все вместе, — с воодушевлением произнес Дэниел. — Тебе лучше познакомиться с ними заранее, чтобы ты привыкла к ним, а они — к тебе.
Я ничего не сказала. В прошлый раз мы расстались далеко не по-доброму. Дэниелу хотелось забыть о той ссоре, как он забывал о многих других. Наша помолвка по-прежнему оставалась в силе. Я улыбнулась; не столько ему, сколько своим мыслями. Я не могла представить жизнь в его доме, где всем распоряжалась его мать, а сестры порхали вокруг любимого братца, готовые исполнить каждое его повеление.
— Думаешь, твоим сестрам понравятся мои панталоны? — вызывающе спросила я.
Он мгновенно покраснел.
— Нет, конечно.
Дэниел допил вино, затем встал.
— Надо допечатать страницу, — сказал он.
И потянулся за фартуком.
— Хочешь, я принесу тебе силлабаб прямо к станку? — предложила я.
Глаза Дэниела глядели сурово, даже жестко.
— Нет, не надо. Не люблю кисло-сладкие напитки.