— Увы, ваше величество, новости у нас очень даже плохие, — сказал епископ Гардинер. — Мятежники отважились выступить против вас. Мой юный друг Эдуард Куртнэ имел мужество во всем мне признаться и уповать на ваше милосердие.
Судя по блеску глаз Марии, она лихорадочно обдумывала возможные размеры мятежа и главных заговорщиков. Однако ее лицо продолжало улыбаться.
— И что же Эдуард вам поведал?
— Заговорщики замышляют поход на Лондон, чтобы отправить вас в Тауэр, а на трон возвести принцессу Елизавету. Некоторые имена нам известны. Это сэр Уильям Пикеринг, сэр Питер Кэрью в Девоне, сэр Томас Уайетт в Кенте и еще сэр Джеймс Крофтс.
Игра в невозмутимость закончилась. По лицу Марии было видно, что такого удара она не ожидала.
— Питер Кэрью? Осенью он пришел мне на подмогу. Он убеждал жителей Девона поддержать меня. Неужели теперь он на стороне мятежников?
— Да.
— И сэр Джеймс Крофтс, мой добрый друг?
— Да, ваше величество.
Я по-прежнему пряталась у королевы за спиной. Почти все имена были мне знакомы. Их назвал мне в Тауэре сэр Роберт, попросив передать его слова Джону Ди. Эти люди должны были осуществить алхимическую свадьбу: превратить серебро в прах и заменить его золотом. Теперь я поняла смысл тех слов. Под серебром он подразумевал Марию, а под золотом — Елизавету. Я вдруг подумала, что вновь предала королеву. Я получала от нее жалованье, но косвенно помогала ее врагам. Возможно, если бы Ди не услышал от меня этих имен, не было бы никакого заговора. А что, если докопаются, кто явился пособником мятежников? Точнее, пособницей?
Королева глубоко вздохнула, восстанавливая спокойствие.
— Ты назвал мне все имена? — спросила она епископа Гардинера.
Епископ взглянул на меня. Я съежилась под его взглядом, но его взгляд скользнул дальше. Ему было не до меня. Он готовился сообщить королеве самую скверную новость.
— Герцог Саффолкский покинул свой дом в Шине, и никто не знает, куда он отправился.
Услышав эти слова, Джейн Дормер замерла, будто ее превратили в соляной столб. Исчезновение герцога Саффолкского означало только одно: он поднимал на мятеж сотни тех, кто так или иначе от него зависел, чтобы восстановить на престоле свою дочь Джейн. Итак, королева столкнулась не с одним, а с двумя мятежами. Одна партия желала видеть на троне Елизавету, другая была готова вернуть туда шестнадцатилетнюю Джейн. Какая же часть страны оставалась верной королеве Марии? Вся ее недавняя решимость остаться в Уайтхолле до Пасхи казалась теперь невыполнимой мечтой.
— А что принцесса Елизавета? Она об этом знает? Она все еще в Эшридже?
— Куртнэ утверждает, что они вот-вот собирались пожениться, отобрать у вас трон и править совместно. Слава Богу, у этого юнца хватило ума своевременно одуматься и покаяться. Естественно, принцесса обо всем знает и ждет в полной готовности. Французский король обещал поддержать ее притязания на трон и отправить сюда свою армию. Возможно, сейчас она возглавляет отряды мятежников.
От этих слов королева стала мертвенно-бледной.
— Ты уверен в том, что говоришь? Моя сестра движется вместе с мятежниками, чтобы казнить меня?
— Да, — сухо подтвердил герцог. — Она по уши завязла в этом заговоре.
— Слава Богу, Куртнэ своевременно рассказал нам об этом, — перебил его епископ. — У нас хватит времени отвезти вас в безопасное место.
— Жаль, что у Куртнэ не хватило сообразительности вообще не марать себя участием в заговоре, — резко ответила королева. — Твой юный друг не просто глупец, а слабый духом, вероломный глупец. Хватит о нем! Что вы оба мне предлагаете?
Герцог выступил вперед.
— Ваше величество, вам нужно незамедлительно отправляться во Фрамлингхэм. На берегу вас будет ждать военный корабль, который увезет вас из Англии в Испанию. Битву против двух партий мятежников вам не выиграть. В Испании вы соберетесь с силами, обдумаете свою стратегию. Возможно, что и принц Филипп…
Королева вцепилась руками в спинку стула.
— Каких-то полгода назад я ехала из Фрамлингхэма в Лондон, — сказала она. — И тогда народ хотел видеть меня своей королевой.
— Вы были для них более предпочтительным выбором, нежели власть герцога Нортумберлендского и его послушной марионетки Джейн Грей, — без всякой придворной учтивости напомнил Томас Говард. — Но я бы не сказал, что народ предпочитал вас Елизавете. Как мы видим, англичане хотят сохранить протестантизм и видеть на троне протестантскую королеву. Очень многие готовы за это умереть. Они не потерпят, чтобы Англией правил принц Филипп Испанский.
— Из Лондона я никуда не уеду, — заявила королева. — Я всю жизнь ждала, когда займу трон, принадлежащий мне по праву престолонаследия. Это трон моей матери. И я не сойду с него.
— У вас нет выбора, — предостерег ее герцог. — Через несколько дней мятежники уже будут у городских ворот.
— Я дождусь этого момента.