Читать книгу «Сборник "Тюдоры". Компиляция. Книги 1-8» онлайн.
Рождество королева отмечала в Уайтхолле. Она назначила традиционного «владыку буянов» и повелела праздновать весело, как было при ее отце, но настоящего веселья не ощущалось. Пустовавшие места за праздничным столом красноречиво говорили о том, что многие предпочли заблаговременно удалиться. Принцесса Елизавета даже не приехала поздравить сестру с Рождеством. Елизавета оставалась у себя в Эшридже. Ее дом стоял на Большой северной дороге и был весьма удобным местом для наступления на Лондон, если прозвучит такой сигнал. Поредел и королевский совет; разумеется, у всех отсутствующих советников были на то вполне объяснимые и уважительные причины. Французский посол был весь в делах, словно хлопотливая мать семейства, готовящаяся к сочельнику. Опасность подбиралась к самому трону, о чем знала и королева, и все мы.
Епископ Гардинер — главный советник королевы, а также испанский посол советовали ей непременно перебраться в Тауэр и привести всю английскую армию в полную боевую готовность. Вторым их советом было вообще покинуть Лондон и обосноваться в Виндзорском замке, укрепив его на случай осады. Однако к Марии вновь вернулась решимость, какую я видела в ней прошлым летом, когда мы с нею ехали в Кеннингхолл. Она поклялась, что в первое Рождество своего правления ни за что не покинет дворец. Мария правила менее трех месяцев. Неужели и она, подобно Джейн, должна перебираться под защиту стен Тауэра и запирать ворота, не давая разбежаться своим колеблющимся придворным? А что потом? Отдать трон Елизавете, которая с армией сторонников вторгнется в город? Мария заявила, что отпразднует в Уайтхолле не только Рождество, но и Пасху. Пусть тогда распространяют слухи о ее бегстве!
— Что же, Ханна, у нас так невесело? — спросила меня королева. — Я всю жизнь ждала этого Рождества, а теперь мне кажется, что люди разучились веселиться.
Мы с королевой были отнюдь не наедине. У окна, ловя последние часы неяркого дневного света, сидела за шитьем Джейн Дормер. Одна из фрейлин играла на лютне какую-то заунывную мелодию, больше напоминающую погребальный плач. Другая вышивала, привычно накладывая стежки. От движения руки с иглой клубок вышивальных ниток шевелился возле ее ног, как живой. Обстановка в покоях даже отдаленно не походила на веселье. Казалась, вместо замужества Мария собралась отойти в мир иной.
— На следующий год здесь будет веселее, — пообещала я. — Вы выйдете замуж за принца Филиппа.
При упоминании его имени бледные щеки королевы порозовели.
— Тише! — шикнула она на меня, но улыбнулась. — Сомневаюсь, что принц будет много времени проводить в Англии. У него есть дела в других королевствах. Представляешь, какую громадную империю унаследует Филипп? Самую крупную в мире.
— Да, — сказала я, думая о кострах аутодафе. — Я знаю, насколько могущественна Испанская империя.
— Еще бы тебе не знать! — подхватила королева. — Надо убрать мой акцент. Давай постоянно говорить по-испански. Сейчас и начнем.
Джейн Дормер оторвалась от шитья и засмеялась.
— Вскоре мы все должны будем говорить по-испански.
— Принц никого насильно не заставит говорить на этом языке, — поспешно сказала Мария, всегда помня о возможных шпионах и шпионках в своем окружении. — Филипп желает англичанам только того, что им во благо.
— Конечно, — согласилась Джейн, не желая затевать спор. — Я всего лишь пошутила, ваше величество.
Королева кивнула, но лицо ее осталось хмурым.
— Я написала принцессе Елизавете и велела ей вернуться ко двору. Она обязательно должна быть на рождественских торжествах. Напрасно я вообще разрешила ей уехать.
— Едва ли ее возвращение добавит нам веселья, — резонно заметила Джейн.
— Мне не нужно от нее веселья, — поджала губы королева. — Когда я знаю, где она, мне гораздо спокойнее.
— Не стоит заставлять ее ехать. Она слишком больна для путешествий, — неуверенно сказала Джейн Дормер.
— Если она действительно больна. Но если она больна, что же заставляет принцессу вынашивать замыслы покинуть Эшридж и отправиться в Доннигтонский замок? Почему же несчастная больная не едет сюда, где к ее услугам лучшие врачи и надлежащий уход? Доннигтон — не просто замок. Он способен выдержать длительную осаду.
Стало тихо. Даже лютнистка перестала извлекать из лютни траурные звуки.
— Не беспокойтесь, ваше величество. При принце Филиппе в стране восстановится порядок, — сказала дипломатичная Джейн Дормер. — Тогда мы забудем о нынешних тревогах.
И тут вдруг раздался резкий стук стражника, после чего двойные двери распахнулись. Стук в дверь всегда меня настораживал. Я вскочила, чувствуя, как заколотилось сердце. На пороге стоял гонец, сопровождаемый главным советником и Томасом Говардом, герцогом Норфолкским. О герцоге я знала лишь, что он был умелым полководцем и отличился в нескольких сражениях. Лица у гонца и его сопровождающих были весьма мрачные.
Я инстинктивно спряталась за спину королевы. Мне показалось, что эти люди пришли за мной. Должно быть, они прознали, кто я на самом деле, и теперь явились с ордером на арест еврейки-еретички.
Потом я увидела, что меня они вообще не замечают. Все трое глядели на королеву. Глаза у них были холодные, а губы — плотно сжатыми.
— Нет, — прошептала я.
Должно быть, Мария решила, что приход этих людей означает конец ее правления. Она медленно встала и поочередно оглядела каждое из трех суровых лиц. Королева знала, что герцог в любое время способен переметнуться на сторону протестантов. Должно быть, за ее спиной, как на дрожжах, поднялся заговор государственного совета. Если они однажды составили заговор против Джейн Грей, ничто не мешало им составить и второй заговор. Однако на лице Марии не было ни страха, ни даже испуга. Она смотрела на них с таким спокойствием, словно эти люди пришли звать ее на обед. В такие минуты я просто восхищалась ею и искренно любила ее за поистине королевскую смелость и решимость никогда не выказывать своего страха.
— Чем я обязана вашему посещению? — с придворной любезностью спросила королева.
Тем временем все трое прошли на середину комнаты. Лица их не утратили прежней суровости.
— Если у вас такие серьезные лица, вы явно принесли мне хорошие новости, — сказала королева, пытаясь шутить.
Представляю, каких усилий стоило ей это спокойствие!