— Вчера здесь был король, который снова предложил мне выйти за него замуж, — не без торжества в голосе заявила Каталина.
— Поздравляю, ваше высочество!
— Однако при этом он известил меня, что мне придется делить покои с его матерью.
Посол наклонил голову.
— И что мои сыновья смогут наследовать только после сыновей принца Гарри.
Посол кивнул еще раз.
— Нельзя ли убедить его сделать так, чтобы у моего сына был приоритет перед Гарри? Нельзя ли предусмотреть это в брачном контракте?
Посол покачал головой:
— Никак нельзя, ваше высочество.
— Разве человек не может сам назначить себе наследника?
— Если этот человек — основоположник династии, король, который первым в роду вступил на престол, увы, нет. Но даже если б он мог, он не станет.
Каталина вскочила с места и прошла к окну.
— Мой сын будет внуком испанских королей! За ним целые века пребывания на престоле! Тогда как принц Гарри всего лишь сын Елизаветы Йоркской и удачливого узурпатора трона!
Де Пуэбла даже поперхнулся и в ужасе глянул на дверь.
— Заклинаю ваше высочество никогда больше такого не повторять! Вы говорите о короле Англии!
— Хорошо, — кивнула она, признавая его правоту. — Однако согласитесь и вы, что происхождением принц Гарри мне уступает!
— Да, ваше высочество, несомненно. Дело, однако, в том, — заметил посол, — что таков обычай: в этой стране старший сын короля всегда носит титул принца Уэльского и всегда наследует трон. Его величество Генрих Седьмой меньше всех на свете заинтересован в том, чтобы превратить собственного законного наследника в претендента на трон! Он по горло сыт претендентами. К чему ему заводить раздор в стране?
Тут Каталина некстати припомнила последнего претендента, Эдуарда Уорика, обезглавленного, чтобы обезопасить ей путь к трону, и, как всегда, при мысли о нем ей стало не по себе.
— Кроме того, — продолжил посол, — вы не можете не понимать, ваше высочество, что всякий король предпочтет иметь наследником крепкого одиннадцатилетнего мальчика, а не младенца в колыбели. Времена сейчас неспокойные. Разумней оставить престол подростку, чем сосунку.
— Но если мой сын не станет королем, зачем мне тогда выходить за короля? — вскипела Каталина.
— Затем, что вы будете королевой, — был ей ответ.
— И что это будет за королева, если последнее слово всегда будет у миледи матушки короля? Генрих не позволит мне управлять государством, а она не подпустит меня к управлению двором!
— Вы еще так молоды, принцесса! — умиротворяющим голосом сказал де Пуэбла.
— Мне достаточно лет, чтобы понять, чего я хочу, — заявила Каталина. — И если я чего-то хочу, так это быть королевой не только по названию, но и по существу. Однако при короле Генрихе мне этого не видать, верно?
— Верно, — подтвердил посол. — Пока он жив, у власти вам не бывать.
— А когда умрет? — не дрогнув, поинтересовалась Каталина.
— Вы станете вдовствующей королевой.
— И мои родители примутся снова выдавать меня замуж, и тогда мне придется покинуть Англию! — в изнеможении закончила она.
— Вполне возможно.
— А жена Гарри станет принцессой Уэльской, а потом новой королевой! Ее место будет впереди меня, она будет править вместо меня, ее сыновья станут королями, и все мои жертвы пойдут прахом!