— Боже милостивый, ты меня доведешь, — злобно шипела она, шлепая на меня холодную простыню. — Опять кровь. Как он это вынесет?
Я закуталась в простыню и начала причесываться сама, прежде чем она успеет наброситься на меня с частым гребнем — вырвать мне все волосы под предлогом борьбы со вшами.
— Может, он и не пошлет за мной. — Я так устала от танцев, от мучительного стояния на ногах, пока Генрих полчаса официально прощался с королевой, что мечтала только об одном — рухнуть в постель.
В дверь постучали, и Георг сунул голову в комнату.
— Отлично. — Он заметил, что я сижу полуголая после мытья. — Он зовет тебя. Накинь платье, и пойдем.
— Он храбрец, однако, — съязвила Анна. — Молоко подтекает, кровь идет, глаза на мокром месте.
Георг хихикнул, как мальчишка:
— Ты нежнейшая из сестер, Аннамария. Она должна каждое утро Бога благодарить за тебя — кто еще может так поддержать и ободрить?
У Анны хватило совести смутиться.
— А вот и кое-что от кровотечения. — Он вынул из кармана комок ваты.
Я взглянула с подозрением:
— Что это?
— Одна шлюха посоветовала. Сунешь между ног, и кровотечение на время прекратится.
Я скорчила гримасу:
— А вовнутрь не провалится?
— Она сказала, что нет. Попробуй, Марианна. Ты должна быть у него в постели сегодня.
— Отвернись тогда.
Георг отвернулся к окну, а я прилегла на кровать и неловкими пальцами попыталась последовать его совету.
— Дай мне, — вмешалась Анна. — Видит Бог, все приходится за тебя делать.
Она сунула тампон и протолкнула поглубже. Я задохнулась от боли. Услышав мой хрип, Георг обернулся.
— Незачем убивать сестричку, — мягко произнес он.
— Эта штука должна быть внутри, так ведь? — Анна, сердитая и раскрасневшаяся, требовала ответа. — Девочку надо закупорить.
Георг протянул мне руку. Морщась от боли, я сползла с кровати.
— Видит Бог, Анна, если ты когда-нибудь покинешь двор, сможешь стать колдуньей. — Его голос звучал очень ласково. — Доброта уже налицо.
Она нахмурилась, но промолчала.
— Ну, что ты такая кислая? — поинтересовался он у сестры.
Я накинула платье и влезла в туфли на высоченных алых каблуках.
— Вовсе не кислая, — отрезала Анна.
— Ага! — До него наконец дошло. — Я тебя насквозь вижу, маленькая мисс Анна. Тебе велели отступить и оставить его Марии. Ты — всего лишь придворная дама при старой королеве, а твоя сестра поднимается к трону.
Лицо Анны исказилось от ревности.