Я неловко подвинулась в постели.
— Он никогда не говорил мне, чего хочет. Но я думала…
— Еще один Кэри. Чудная семейка получается!
— Да.
Он поцеловал мне руку, как будто вдруг раскаялся, что дразнил меня.
— Такая бледная и измученная. Нелегко на этот раз?
От неожиданной доброты на глаза навернулись слезы.
— На этот раз нелегко.
— Не боитесь?
Я положила руку на огромный живот:
— Немного.
— К вашим услугам лучшие повивальные бабки в королевстве, — напомнил он.
Я кивнула. Не было смысла говорить — обо мне и раньше заботились самые лучшие повитухи, и они провели три ночи подряд, стоя вокруг моей кровати и обсуждая самые страшные истории о смерти младенцев, какие только можно себе представить.
Он повернулся к двери:
— Я передам его величеству, что вы выглядите цветущей и жизнерадостной.
Тень улыбки скользнула по моему лицу.
— Хорошо. И пожалуйста, уверьте его в моем совершенном почтении.
— Он очень интересуется вашей сестрой, — заметил Уильям.
— Она очень интересная женщина.
— Не боитесь, что займет ваше место?
Я обвела рукой темную комнату, тяжелый полог, жаркий огонь и свою собственную бесформенную тушу на кровати.
— Бога ради, муженек, сегодня утром я готова любой уступить свое место.
Он расхохотался, взмахнул шляпой в поклоне и вышел. Я продолжала молча лежать, глядя, как полог кровати тихонько колеблется в неподвижном воздухе. Начинался февраль, роды ожидались не раньше середины месяца, казалось, до этого еще целая жизнь.
Слава Богу, он родился раньше. И слава Богу, мальчик. Мой маленький сыночек родился в четвертый день февраля. Признанный, здоровенький сын короля — Болейны получили все, что хотели, и могли начинать игру.
Лето 1526
Но их игра не удалась.
— Бога ради, что с тобой происходит? — Мать требовала ответа. — С родов прошло три месяца, а ты все еще бледна как смерть. Ты нездорова?
— У меня не прекращается кровотечение. — Я ждала сочувствия, но на ее лице читалось только раздражение. — Наверно, истеку кровью и умру.
— Что говорят повитухи?
— Все прекратится в свое время.