— В поэме нужен какой-нибудь образ, — объясняла Анна Генриху Перси. — Если собираетесь писать сонет возлюбленной, необходимо сравнить ее с чем-то, а затем повернуть это сравнение так, чтобы получилось остроумное заключение.
— Как это? — переспросил он. — Я не могу вас ни с чем сравнивать. Вы это вы. С чем мне вас сравнить?
— Вот это звучит хорошо, — одобрил Георг. — Скажу по чести, Перси, лучше будь оратором, а не поэтом. На твоем месте я бы встал на одно колено и прошептал ей кое-что на ушко. Добьешься победы — только придерживайся прозы.
Перси хмыкнул и взял Анну за руку:
— Звездные ночи.
— Та-та-та та-та-та нежные очи, — немедленно откликнулась Анна.
— Не пора ли нам выпить вина? — предложил Уильям. — А то никак не поспеть за таким сверкающим остроумием. Кто сыграет со мной в кости?
— Я сыграю, — ответил Георг прежде, чем Уильям успел бросить вызов мне. — Что на кону?
— Пара монет, не хотел бы я такого противника за игорным столом, боюсь проиграться в пух, Болейн.
— Ни за игорным столом, ни в каком другом месте, — сладко пропел мой братец. — Особенно если Перси нам напишет поэму о сражении.
— Не похоже, что та-та-та та-та-та та-та-та-та может кому-то сильно угрожать, — отозвалась Анна. — А пока у нас больше ничего нет.
— Я еще ученик, — с достоинством произнес Перси. — Ученик в любви и ученик в поэзии, а вы со мной так плохо обращаетесь. «О, прекрасная дама грозит мне презреньем», похоже, я написал правду.
Анна рассмеялась и протянула ему руку для поцелуя. Уильям достал кости из кармана, бросил на стол. Я налила ему вина, поставила рядом. Мне почему-то нравилось прислуживать ему в то время, пока тот, кого я люблю, делит в соседней комнате ложе со своей женой. Меня будто отодвинули в угол, может, там мне и придется остаться.
Мы играли до полуночи, а король все не появлялся.
— Как ты считаешь, — спросил Уильям у Георга, — если он собирается провести с ней всю ночь, может, и нам пора по постелям?
— Мы идем спать, — решительно заявила Анна, властно взяла меня за руку.
— Уже? — умоляюще протянул Перси. — Звезды же появляются на небосклоне ночью.
— И исчезают с рассветом, — ответила Анна. — Звезда нуждается в вуали темноты.
Я поднялась на ноги. Мой муж взглянул на меня.
— А поцелуй на ночь, добрая женушка, — потребовал он.
После минутного колебания я подошла к нему. Он думал, я просто чмокну его в щеку, но я наклонилась, поцеловала в губы, почувствовала, как он потянулся ко мне.
— Спокойной ночи, муженек. Веселого Рождества.
— Доброй ночи, женушка. С тобой моя постель была бы теплее.
Я кивнула. Что тут можно сказать? Невольно бросила взгляд на дверь в опочивальню королевы, где тот, кого я обожала, спал в объятьях жены.
— Может, все мы в конце концов окажемся рядом с собственными женами? — негромко произнес Уильям.
— Это уж точно, — весело воскликнул Георг, сгребая выигрыш со стола и запихивая его в карман. — Мы все в конце концов окажемся похороненными рядом друг с другом, что бы ни делали при жизни. Подумайте обо мне, рассыпающимся в прах рядом с Джейн Паркер.
Даже Уильям расхохотался.
— А когда он придет, — спросил Перси, — этот счастливый брачный день?
— В середине лета. Но я могу потерпеть и подольше.
— У нее недурное приданое, — заметил Уильям.