Читать книгу «Сборник "Тюдоры". Компиляция. Книги 1-8» онлайн.
– Вы тоже так думаете? – спрашивает их он с осторожной вежливостью.
– Да, – говорит один из них. – И нам надо знать, что собирается делать с нами Генрих Английский, теперь, когда мы посадили на трон его племянника, а его сестра вышла замуж за другого лорда.
– Король Англии всегда был благосклонен к графу Ангусу, – говорит кто-то.
– Но сейчас-то он изменит свое мнение!
– И что, он предпочтет его собственной сестре? – спрашивает кто-то.
Я отворачиваюсь, чтобы никто не видел выражения моего лица. Он может.
Эдинбургский замок,
Шотландия, осень 1528
Парламент собирается, и поскольку Арчибальд не появляется на его заседании, не присягает Якову и не сдает замки и земли, как ему было велено, ему выносится окончательное обвинение в измене с назначенным наказанием: смертной казнью.
Но даже сейчас, оспаривая волю шотландских лордов, нарушая права короля, игнорируя волю сестры, мой брат продолжает оказывать поддержку Арчибальду. Его даже не смущает то, что он применил оружие против меня и Якова одновременно! Всего спустя пару недель после бегства Якова нам приходит письмо, записанное секретарем и адресованное Якову как королю, с рекомендациями вернуть Арчибальду его власть и его собственность, как лучшему и наимудрейшему правителю Шотландии.
– О тебе он не говорит ни слова, – замечает Яков.
– Нет, – соглашаюсь я. – Возможно, он просто не пишет личных писем. В Англии сейчас мор.
Потница, ужасная болезнь, которую некоторые люди стали называть проклятием Тюдоров, снова вернулась в Лондон, и Генрих ужасно боится ее со времен нашей бабушки, которая взяла с них с Артуром клятвенное обещание, что они и близко не подойдут к больному человеку. Сыновья Тюдор были истинным сокровищем, и ими нельзя было рисковать. Пока их подданные умирали целыми семьями в мастерских, за прилавками, в церквях во время молитв, на улицах по пути домой, Генри торопливо отправлялся в поездку по всей стране, переезжая от одного своего дворца к другому, останавливаясь только в тех, где ему клялись, что за их стенами нет больных.
Сама Анна Болейн заболела и уехала в Хивер. Если Бог Екатерины милостив к королеве, которая молится ему денно и нощно, то Анна умрет.
Яков игнорирует приказ Генриха о восстановлении власти Арчибальда и, напротив, объявляет, что проследит за тем, чтобы его отчим ответил за свои деяния по всем законам.
Вместе с небольшой армией он отправляется к замку Танталлон и окружает его в осаду. Я думаю о маленьком замке, смотрящем на море, и о скале под белой шапкой снега возле нее. Я очень беспокоюсь за свою дочь, Маргариту, и Яков предлагает награду тому, кто вернет ее мне. Арчибальд держится несколько недель, затем предпринимает молниеносную вылазку и отбивает нашу пушку. Он проезжает по землям, которые были разорены по его приказу, и рассылает отряды, чтобы поджечь осенний папоротник на холмах к югу от Эдинбурга, чтобы мы чувствовали запах гари в качестве действенной угрозы поджога.
Месяцами он добивается амнистии и возвращения власти, делая жизнь людей вокруг его замка невыносимой постоянными нападениями и поджогами. В конце концов он отправляется в Англию, оставляя нашу дочь в замке Норем и, как бы это ни было забавно, обосновывается в Лондоне в качестве миротворца, воплощения совести и разума в водовороте страстей и греха, имя которому Маргарита.
Прелюбодей, мошенник и предатель получает теплый прием у людей, которые должны были быть мне друзьями и сестрами. Он отказывается отвечать на все мои требования относительно нашей дочери, и я не знаю, как мне вернуть ее домой. Неужели она должна расти без матери? Неужели он думает, что может просто забрать ее у меня, словно я мертва? Мне никак не удается понять, как может существовать такая несправедливость: Арчибальд неоднократно предавал меня и мое дело, похищал обоих моих детей, шел войной на собственный народ ради своих амбиций, и все равно его считают незаслуженно оскорбленным мужем и героем в изгнании.
Сразу после его появления в Лондоне я получаю письмо от Марии, но у меня не возникает сомнений в том, чем заняты ее мысли.
Приехал кардинал Кампеджио, папский легат, и встретился с кардиналом Уолси и королем, нашим братом. Генриха убедили в необходимости усомниться в законности его брака (не трудно догадаться, кто именно его в этом убедил), и он, без сомнения, весьма обеспокоен.
Мадмуазель Болейн, к сожалению, оправилась после болезни и теперь скрывается в Хивере, чтобы никто не мог предположить, что королем движет не стремление к праведной жизни, а страсть. Вообще-то я надеюсь на то, что кардинал Кампеджио положит конец этой невыносимой неопределенности. Екатерина показала ему старое письмо от папы Юлиуса, где было сказано, что они с Генрихом могли венчаться независимо от того, был ли ее брак с Артуром консумирован или нет. Для этого расследования нет никаких оснований. Екатерина ясно дала ему понять, что ни на какие судебные заседания не пойдет.
Эдинбургский замок,
Шотландия, зима 1528
Мне впервые пишет брат. Ему бы стоило сделать это раньше, поделиться своими страхами относительно своего брака. Он говорит, что у него нет на уме другой женщины, хоть я и знаю, что Анна Болейн занимает великолепные комнаты, предоставленные Томасом Уолси, и весь двор ходит к ней с ежедневными визитами, что она пишет постскриптумы к письмам моего брата и что даже это письмо вполне может быть составлено вместе с ней, заглядывающей ему через плечо и подсказывающей гладкие фразы. Даже если это так, я ничего не могу с собой поделать: мне его жаль. Все-таки он мой младший брат.
Он думает, и Бог мне свидетель, у него достаточно поводов для подобных размышлений, что его брак был проклят с самого первого дня. Я вспоминаю ядовитый сарказм нашей бабушки, когда она клялась, что Екатерина никогда не выйдет замуж за Генриха, и думаю: что, если она была права? Что, если на самом деле не было никакого разрешения? Что, если Екатерина все это время была ему невесткой, а не женой? Как еще можно объяснить эту страшную вереницу мертвых детей? Как еще можно оправдать это страшное горе? Он пишет:
– Да благословит его Господь, – говорю я мужу, Генри Стюарту. – Какими бы ни были его намерения по отношению к этой женщине, Анне Болейн, это ведь действительно страшно для мужчины: прожить столько лет в браке, чтобы узнать, что он был недействительным.
– Да, похоже на ночной кошмар, – говорит Генри. – Правда, он почему-то настойчиво отрицает, что в лучших комнатах его дворца не живет одна очень красивая женщина.
– Красивые женщины были всегда, – говорю я. – Только до этого момента Генрих ни разу не задумывался о законности своего брака. А женщины были, и они рожали ему детей, даже сыновей. Если он говорит, что он утратил покой, то я ему верю.
– И как, по-твоему, он должен поступить с Екатериной, просто отодвинуть в сторону?
Я думаю о девочке, которая приехала из Испании, о неулыбчивой невесте на венчании Артура, о вдове, которая взмыла из нищеты на трон Англии, о воинствующей королеве, которая послала свою армию против моего мужа и приказала взять его тело в качестве трофея с поля боя.
– Она никогда не думала ни о ком, кроме себя, – холодно говорю я. – А сейчас мой брат думает о законе Божьем.
Мария прислала мне рождественские поздравления, но в письме нет ничего, кроме мучительно длинного списка подарков, которые Анна получила от Генриха. Она не спрашивает обо мне, или о Генри, или о своем племяннике. Ее не интересует, как он справляется со своими обязанностями короля. Мария, как всегда, упускает важное.