Читать книгу «Сборник "Тюдоры". Компиляция. Книги 1-8» онлайн.
– А это легко поправить, – вдруг говорит Арчибальд и, как ребенок, выхватывает печать из рук лорда-канцлера и отскакивает на другой конец комнаты.
– Арчибальд, – в ужасе выдыхаю я.
– Ангус, нет! – кричит его дед, но больше ему никто ничего не успевает сказать, потому что Ард вылетает из комнаты вместе с печатью Шотландии в руках.
Лорд-канцлер смотрит на меня с раскрытым от изумления ртом, теперь больше напоминая не напыщенного вельможу, а выловленного из реки карпа.
Мне нечего ему сказать. Проделка Арда так смешна и проказлива, так много меняет, но от этого не становится менее детской. Я бросаю всего один лишь исполненный ужасом взгляд на деда Арчибальда, затем подхватываю юбки и выскакиваю в свои комнаты до того, как он успеет мне что-то сказать. Оказавшись у себя, я нахожу там Арда, танцующего по комнате с печатью над своей головой. Он сияет таким триумфом, что у меня не находится сил, чтобы упрекнуть его.
– Нам придется ее вернуть, – говорю я.
– Никогда, – заявляет он, как пират в рыночной пьесе.
– Придется, и мы призвали огромные неприятности на нашу голову.
– Что они могут? Что они посмеют нам сделать?
– Они уже перестали присылать мне деньги, они могут потребовать приезда Олбани, забрать моего сына… – начинаю я перечислять. – И это только начало.
– Да ничего они не сделают, – заявляет он. – Вы – королева Шотландии, а я – ваш муж. Вы мать будущего короля, поэтому они могут лишь приползти к вам на коленях. Они всего лишь ренегаты и изменники. А теперь, когда печать у нас, мы вообще можем издать любой закон, который захотим.
Как же мне хочется, чтобы он был прав, и его дед вместе со всем его родом, и Драммонды, и Дугласы согласны с ним.
Они говорят, что мы можем игнорировать лордов, отказывающихся нам повиноваться, и когда мы займем решительную позицию, другие лорды непременно к нам примкнут. Лорд Дакр говорит, что лорды, которые противятся мне и требуют сместить меня, заменив французским наследником, являются мне врагами и что я должна воспользоваться силой клана Дуглас, чтобы подчинить их своей воле. Англия поддержит меня, если я объявлю им войну. Арчибальд говорит, что мы должны сформировать собственное правительство, и я назначаю его дядю, епископа Гэвина Дугласа, новым лордом-канцлером и созываю заседание парламента в Перте, под нашим командованием.
Мне кажется, что мы делаем умный, сильный ход, который может дать нам большой выигрыш. Те же самые лорды, которые взбунтовались против меня, вынуждены переслать мне ответ герцога Олбани, который опрокинул всю их интригу, написав мне исключительно достойное и прямое письмо, где ставит меня в известность о том, что согласен прибыть в Шотландию исключительно в качестве моего советника и никак не узурпатора власти. Он объявил, что прибудет в мое королевство только по моему призыву, а не повинуясь призыву лордов.
Однако что же мне делать с самими лордами? Они бунтуют против меня, а у меня нет ни денег на оплату армии, ни людей, которых я могла бы собрать под свои знамена. Арду легко говорить, что мы подготовимся к осаде и они не смогут взять Стерлинг. Не дело нам отсиживаться в крепости, пока парламент призывает собственного регента из Франции.
Я пишу Генриху с призывом отвлечься от его забот о Марии и ее роскошных платьев, чудесной помолвки и величественного отбытия во Францию и послать мне армию, поскольку я преследуема собственным народом. Я рассказываю о том, что укрылась в Стерлинге, опасаясь за собственную безопасность, и что теперь не могу покинуть эту крепость. Я – узница в собственных владениях, и только Генрих может меня спасти.
Генрих отвечает мне через лорда Дакра, смотрителя границ, которого я теперь должна считать своим истинным союзником и верным другом. Генрих явно не расположен мне помогать. Он пишет, что не может послать в Шотландию армию на защиту мою и моего мужа, сорегента, потому что знает, как мы напали на Львиного лорда-герольдмейстера и вырвали печать из рук лорда-канцлера. Генрих заявляет, что мне грозит опасность в окружении мятежных лордов и что я должна избавить себя и своих сыновей от их влияния и общества. Он настоятельно рекомендует мне бежать к лорду Дакру, который привезет меня в Лондон. Он обещает, что мои сыновья будут выращены как английские принцы, а Яков будет назван его наследником. Но для того, чтобы исполнить его рекомендации, мне необходимо выбраться из Стерлинга и доехать до границы до того, как появится Олбани и заключит меня под стражу. Генрих сообщает, что приложил все усилия, чтобы его новый родственник, король Франции, не отправлял Олбани, однако, если его призывают сами мятежные лорды Шотландии, помешать его прибытию уже ничто не может.
Я протягиваю Арчибальду письмо.
– Он не будет направлять сюда армию, – коротко говорю я. – Он говорит, что мы должны бежать в Англию. Ард, что нам делать?
Он выглядит полуживым от страха. Мой юный бесстрашный муж испуган впервые в своей жизни. Я чувствую, как на меня накатывает огромная волна нежности к нему. Он так рассчитывал на военную поддержку моего брата.
– Я не знаю, – говорит он. – Я не знаю, что делать.
Замок Стерлинг,
Шотландия, зима 1514
В ноябре проходит коронация Марии во Франции. Я слышу о том, что ее муж каждое утро дарит ей огромные украшения, что на коронации она была одета в платье из золотой парчи и проехала по Парижу в открытой карете под арками, увитыми французскими лилиями и розами Тюдоров. Король страдает от подагры и едва стоит на ногах, но все не устают восхвалять красоту и манеру держаться его юной невесты. В благодарность за такую чудесную кобылку он отправляет в дар Генриху нарядную сбрую. Именно так, слово в слово. Когда нам рассказывает об этом наш посол, мне становится дурно. Вот какова судьба принцессы, которую выдают замуж в интересах короны. Не всем же суждено быть такими счастливыми, как мы с Ардом.
О, сколько радости он дарит мне! Даже оказавшись в западне, которую сами себе и создали своими поступками, я не ощущаю горечи поражения, потому что он рядом со мной. Я с нетерпением жду ночей, когда он приходит в мою спальню, а приходит он каждую ночь, невзирая на посты и запреты, потом со смехом говоря, что ему придется исповедаться в грехах страсти, плотских желаний, любви и даже идолопоклонничестве. Так говорит он, целуя мои губы, болезненно напряженные соски и даже потаенные части моего естества. Он любит меня без всякого стыда и сомнений, словно я и есть его королевство, которым он полностью владеет. И я, раскрывшись и лишившись всякой воли, жаждущая его прикосновений, позволяю ему говорить и делать все, что ему заблагорассудится, пока его губы рядом с моими. Я стала бесстыдной, я зачарована. Мне никогда не приходило в голову, что удовольствие может быть настолько всепоглощающим, что мужчина способен будить в женщине такую чувственность, что она буквально теряет голову, становясь уже и не королевой, и не матерью. Я превратилась в сгусток желания, ожидая его исполнения весь день, изнемогая до наступления ночи, когда он тихо входит в мою спальню, закрывая за собой дверь. Я ловлю его улыбки, обещающие мне скорую встречу, и ненавижу восходы, заставляющие нас вставать с кровати и идти в часовню, строя соответствующе отрешенные лица и делая вид, что мы не поглощены друг другом без остатка.
Днем я должна быть королевой, думать и планировать, как начальник караула и как лорд-канцлер. К нам продолжают приходить плохие вести. Несмотря на то что я даровала кузену Арчибальда Гэвину Дугласу архиепископство, шотландские лорды не приняли его, а папа римский, несмотря на ходатайство Генриха, отменил мое назначение. Лорды отправили в крепость Сент-Андрус войска, и Гэвин Дуглас оказался в засаде, как и мы в Стерлинге. Плохой подарок сделала я ему в день своей свадьбы.
Затем наступает время рождественских поздравлений. Сначала мне приходит длинное письмо от Марии с описанием ее роскошных украшений и блеска французского двора. Они осыпали ее дарами на свадьбу, и сам ее брак оказался потрясающе удачным. На турнире, посвященном их венчанию, Чарльз Брэндон выступал под ее цветами, а двор гудит от сплетен о том, что наследник ее мужа, Франциск I, влюбился в нее с той же страстью, что и сам старый король Людовик. Мария подтверждает эти слухи, и я почти вижу ее кокетливую улыбку, когда читаю эти строки.
Дальше следует длинный перечень подарков, сделанных ей королем, и перечисление всех тех, кто сказал ей, что она красива, как картинка, как ей идут роскошные наряды и как король настаивает на том, что она всего этого достойна. Она пишет о своей коронации, о том, как богат Париж, о своих фрейлинах, развлечениях, и далее, и далее, я перелистываю целых три страницы, едва пробегая их глазами.
Я же думаю, что я не завидую ей. Нет, не зачисляй меня в ряды женщин, желающих выглядеть, как ты, иметь твои драгоценности и твои наряды. Я намерена завоевать свое королевство собственными способностями как правительницы, а не прелестями красивой женщины. Я – правящая королева, а не кукла.
Затем я беру в руки короткую записку от Екатерины.
Я сижу возле камина, держа письма на коленях. Я постоянно слежу за перипетиями судеб этих двух женщин, наконец обуздав свою зависть. Мне сложно судить, кто из нас теперь находится в лучшем положении: я, замужем по любви, но в осаде собственного народа, Мария, проданная в красивое рабство, мало чем отличающееся от бань Сазерка, или Екатерина, стоически переносящая самые страшные неудачи, ежегодно принимая очередную потерю. Четвертый мертвый ребенок? Разве это возможно без проклятья? Разве послал бы Всевышний четыре подобных трагедии королеве, которая близка Его сердцу? Значит ли это, что Господь отказывается принимать наследника Тюдора на трон Англии? Это Он хочет нам сейчас показать? Или дело в Екатерине, которую настигло проклятье? За смерть моего кузена Уорвика и мальчика, которого мы назвали Перкином, и за убийство моего мужа, помазанного короля?