Читать книгу «Сборник "Тюдоры". Компиляция. Книги 1-8» онлайн.
Конечно, Генрих ликовал — еще ни разу не услышав боевого выстрела, он уже одержал первую победу. Екатерина хмурилась, читая ту часть донесения Уолси, в которой говорилось о Максимилиане. Ну конечно, Генрих наймет императора, причем за непомерную плату, и, таким образом, будет вынужден оплачивать действия союзника, который прежде обещал помощь за свой собственный счет. Опять все то же двуличие, характерное для этой кампании с самого ее начала! Впрочем, по меньшей мере император будет рядом с Генрихом во время его первой битвы, и на многоопытного вояку можно рассчитывать: он остережет импульсивного молодого короля от безрассудств.
По совету Максимилиана английская армия осадила Теруан. Этот городок, на который император давно поглядывал, не имел тактического значения для англичан, и Генрих, на безопасном расстоянии от орудий ближнего боя, установленных на городских стенах, в полночь браво расхаживал по лагерю, подбадривал постовых, и ему даже позволили выстрелить из пушки.[21]
Между тем шотландцы, которые только и ждали, когда король отправится за моря и Англия окажется беззащитной, деятельно готовились к войне. Уолси с тревогой сообщил об этом Екатерине, спрашивая, не сочтет ли она необходимым ввиду новой опасности отозвать войско из Франции. На это Екатерина ответила, что сама в силах утихомирить шотландцев, и, пользуясь теми списками, которые заранее заготовила, объявила новый призыв по всем городам страны.
Созвав лондонское ополчение на смотр, она — в доспехах, на белом коне — собралась напутствовать свое войско перед тем, как оно отправится на север.
Две камеристки завязывают мне нагрудник, третья держит в руках шлем, лица у них несчастные. Та, что со шлемом, выглядит так, будто он непосильно тяжел, будто она вот-вот его уронит. Я вижу их в зеркало. Глупенькие, не понимают, что я рождена для этой минуты.
Я тихо вздыхаю. В доспехах я так похожа на матушку, словно я ее отражение в зеркале: горделивая, спокойная, с волосами, убранными назад, и глазами, которые сияют не меньше начищенных золотых деталей доспехов, возбужденная, в предвкушении битвы, полная уверенности в победе.
— Неужели вы совсем не боитесь? — тихо спрашивает меня Мария де Салинас.
— Нет, — честно говорю я. — Я королева, дочь королевы, и обязана воевать на благо своей страны. Сейчас не время сидеть на троне и раздавать призы на турнирах. И потому я поеду во главе моей армии.
Ропот удивления.
— Верхом? На север?!
— На парад — отчего ж нет, но на север?!
— Но ведь это опасно!
Я протягиваю руку за шлемом.
— Я поскачу с армией навстречу шотландцам. И если столкновение произойдет, приму бой. А вступив на поле боя, не уйду с него, пока мы не одержим победу.
— А как же мы?
— Три из вас поедут со мной, — с улыбкой, но твердо говорю я, — остальные останутся здесь. Будете продолжать шить знамена, делать бинты и отсылать их мне. Поддерживайте здесь порядок. Тем же, кто поедет со мной, придется стать солдатами. Жалоб и хныканья я не потерплю.
Оставляя возгласы испуга позади, я направляюсь к дверям.
— Мария и Маргарет, прошу вас сейчас со мной!
Войско выстроено перед дворцом. Я медленно еду вдоль ряда, останавливая взгляд на каждом лице. Я видела, как это делали отец и матушка. Отец говорил, что на параде каждый должен почувствовать, что его ценят, что в нем видят отдельного человека, что он является важной, необходимой частицей целого — армии. Я хочу, чтобы мои солдаты знали, что я вижу их, всех и каждого, что я их знаю в лицо. Я хочу, чтобы и они меня знали. Объехав весь строй в пятьсот человек, я останавливаюсь в центре площади и снимаю свой шлем, чтобы все могли меня разглядеть. А потом я начинаю свою речь, стараясь говорить так, чтобы каждый услышал.
— Воины Англии, — говорю я. — Вы и я — мы вместе — отправимся сейчас бить шотландцев, и ни один из нас не дрогнет и не подведет. Мы не отступим, мы дождемся, когда они покажут нам свои спины. Мы не познаем отдыха, пока они не погибнут. Сражаясь бок о бок, мы победим. Не мы затеяли эту войну, она — следствие предательского вторжения, давно замышленного Яковом Шотландским. Это он нарушил заключенный между нами договор, чем оскорбил свою жену-англичанку. Это безбожное вторжение осуждено самим Папой. Яков обдумывал его в течение многих лет. Он выжидал момента, когда мы ослабнем, и, как трус, надеялся ударить исподтишка. Но он ошибся: мы ничуть не ослабли. Мы победим его! Я могу говорить об этом с такой уверенностью, потому что твердо знаю: Господь на нашей стороне. Господь с нами! Не сомневайтесь: Господь всегда с теми, кто защищает свой дом!
Раздался одобрительный рев, я поворачиваюсь и посылаю улыбку сначала на левый фланг, потом на правый, чтобы они видели, как мне приятно, что они разделяют мой настрой.
— Отлично, — говорю я командиру, который стоит рядом. — Отправляйтесь!
Войско разворачивается и марширует прочь с плаца.
Пока первые подразделения оборонной армии Екатерины продвигались маршем на север под командованием графа Суррея, пополняясь новобранцами по пути, в Лондон то и дело прибывали гонцы. Наконец пришла весть о том, что силы Якова пересекли границу и продвигаются вглубь страны.
— Может, это все-таки обычный набег? — спросила Екатерина, зная, что это не так.
Гонец покачал головой:
— Милорд приказал доложить вашему величеству: французский король пообещал шотландскому, что признает его, если шотландцы нас победят.
— Признает? В каком качестве?
— В качестве английского короля.
Екатерина против ожиданий только кивнула, услышав это, и перешла к более важным вопросам.
[21] 16 августа 1513 г. отряд французской кавалерии, посланный на помощь Теруану, осажденному англичанами под командованием Генриха VIII и австрийскими войсками Максимилиана I, был обращен в бегство. Французы бежали столь стремительно, что схватку окрестили «Битва шпор».