– Нет, сэр.
– Осмотрите все вокруг дома, – приказал он слугам и вернулся к перепуганной королеве. – Как этот человек выглядел?
– Хорошо одет, в коричневом камзоле. Похож на лондонского торговца. Я гуляла по саду и заметила, что он идет за мной. Я направилась к реке, прибавила шагу, потом побежала. Этот мужчина бросился следом. Это кто-то из людей Папы. Его подослали, чтобы меня убить…
Последние слова она произнесла шепотом. Чувствовалось, что от страха у нее перехватило дыхание.
Роберт повернулся к очумелому писарю и приказал ему:
– Пойдешь вместе со слугами. Вызовешь стражников и лейб-гвардейцев королевы. Скажешь, чтобы искали человека в коричневом камзоле. Перво-наперво проверьте реку. Если он отплыл на лодке, догоните. Он нужен мне живым и как можно скорее.
Отослав слуг и писаря, Роберт надежно запер входную дверь на замок и засов, после чего повел Елизавету во внутренние покои. Там он осторожно усадил ее на стул, закрыл ставни, вынул из ножен меч и положил его на стол.
– Роберт, мне подумалось, что он приходил за мной. Этот мужчина мог меня убить. Там, в саду, где я гуляла.
– Сейчас ты в полной безопасности, любовь моя, – нежно ответил ей Дадли, опустился на колени и взял ее руку, холодную как лед. – Рядом со мной тебе ничего не угрожает.
– Я не знала, что делать, где прятаться, потом решила бежать к тебе.
– Правильная мысль. Ты приняла очень верное решение, хорошо сделала, что не стала вступать с ним в разговоры, а сразу побежала ко мне. Ты очень смелая.
– Никакая я не смелая, – возразила Елизавета и вдруг заплакала, как испуганный ребенок.
Роберт осторожно снял ее со стула, сел сам, а ее пристроил к себе на колени. Елизавета уткнулась ему в шею. Он почувствовал влагу ее вспотевшего, мокрого от слез лица.
– Роберт, во мне не было никакой смелости. Я вела себя не как королева. Даже не знаю, с кем надо меня сравнить. Так перепугаться могла разве что девчонка-торговка. Я не сумела закричать, кликнуть стражу, даже не подумала обернуться и строго спросить его, кто ему позволил зайти в сад королевы, шла все быстрее и быстрее, а потом бросилась бежать.
– Любовь моя, храбрость королевы не в том, чтобы разговаривать с фанатиками. Тебе вообще незачем опускаться до бесед с такой швалью. Если его поймают, то в Тауэре найдется кому с ним поговорить.
– Представляешь, я слышу его приближающиеся шаги, начинаю идти быстрее. Он тоже прибавляет ход. Мне ничего не оставалось…
Она снова заплакала. Опять по-детски, громко шмыгая при этом носом.
– Я чувствовала себя беспомощной маленькой девчонкой. Совершенной дурой. Увидев меня, каждый подумал бы, что я дочь какого-нибудь лютниста, а вовсе не короля.
Слова, вырвавшиеся у Елизаветы, испугали ее так же, как и незнакомец в коричневом камзоле.
Она подняла на Роберта заплаканное лицо и растерянно прошептала:
– Боже мой.
Роберт ласково посмотрел ей в глаза, улыбнулся и тихо сказал:
– Никто о тебе ничего не подумает, поскольку не узнает, – тихо сказал он. – Все это останется между нами. Другие не проведают об этом.
Елизавета всхлипнула, проглотила рыдание и кивнула.
– Но даже если бы кто-то и узнал, то не посмел бы упрекнуть тебя. В том, что ты испугалась, нет ничего постыдного. Мы знали о существовании такой опасности. Мне хотелось верить, что любого злоумышленника схватят еще на подходе к дворцу. Но за всеми не уследишь, притом каждый день. Тут любая испугалась бы, а ты ведь не только королева, а еще и женщина. Прекрасная!..
Елизавета инстинктивно откинула за ухо завиток волос и сказала:
– Нет, я должна была бы встретиться с ним лицом к лицу и показать свою власть.
– Ты поступила наилучшим образом. Не каждый достоин того, чтобы показывать ему свою власть. – Роберт покачал головой. – Даже если это и не убийца, подосланный папистами, а обыкновенный сумасшедший. Что ему твоя власть? Еще раз говорю, ты поступила мудрейшим образом, прибежав сюда, ко мне. Теперь ты в полной безопасности.
Елизавета прильнула к нему.
Роберт обнял ее крепче, поцеловал в рыжие волосы и сказал: