— Можешь сесть с моими фрейлинами. После обеда поговорим, — распорядилась принцесса. — Ты приехала только со своим малышом?
— Не только. Со мною приехала Джейн Дормер и двое сопровождающих из числа королевских гвардейцев.
— Так и леди Дормер здесь? — оживился граф Фериа. — А почему она не идет к столу?
— Она предпочла есть в одиночестве, — глядя ему в глаза, ответила я. — Сказала, что не вписывается в здешнее общество.
Елизавета снова подавила улыбку и показала, куда мне сесть.
— Смотрю, ты не такая привередливая, — сказала она.
Я спокойно выдержала и ее взгляд.
— Обед — это всего лишь обед, ваше высочество. А нам с вами обеим пришлось в прошлом поголодать.
Елизавета засмеялась и махнула фрейлинам, чтобы потеснились и принесли мне стул.
— А она становится умной дурочкой, — сказала принцесса сэру Роберту. — Я этому рада. Никогда особо не верила видениям и предсказаниям.
— Однажды Ханна рассказала мне о своем видении, — тихо сказал сэр Роберт, глядя на меня, но улыбаясь принцессе.
— И что она увидела?
— Она увидела, что я буду любим и обожаем королевой.
Они засмеялись негромким смехом, парочка любовников-заговорщиков. Потом сэр Роберт улыбнулся мне. Мое лицо осталось каменным.
— Какая муха тебя сегодня укусила? — спросила Елизавета.
Мы стояли с нею на галерее, вне досягаемости ушей любопытных придворных. Им так и так из-за переливов лютни было бы невозможно услышать наш разговор.
— Мне не нравится этот граф Фериа, — без обиняков ответила я.
— Ты постаралась, и теперь об этом знают все. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе являться без приглашения к моему двору и оскорблять моих гостей? Уж если сняла шутовские одежды, так и веди себя, как подобает леди.
Я улыбнулась.
— Поскольку я привезла послание, которое вы наверняка захотите услышать, думаю, вы не вышвырнете меня за ворота, не услышав его. А шутиха я или леди — значения не имеет.
Она засмеялась моей дерзости.
— Сомневаюсь, что и вам нравится де Фериа, — продолжала я в том же духе. — Вначале он был вашим непримиримым врагом, теперь вдруг стал чуть ли не лучшим другом. Полагаю, он здесь не один такой. У вас ведь тоже хорошая память, ваше высочество.
— Большинство моего двора таковы. Кстати, и ты тоже.
— Нет, ваше высочество. Я всегда восхищалась вами обеими.
— Ты любишь ее больше, чем меня, — ревниво, словно маленькая девочка, заявила Елизавета.
Я невольно засмеялась этому детскому выплеску. Услышав смех, сэр Роберт, стоявший неподалеку, повернулся и одарил меня еще одной из своих очаровательных улыбок.
— Ваше высочество, королева меня тоже любит. А вы всегда либо насмехались надо мной, либо уличали в том, что я — шпионка Марии.
Не выдержав, Елизавета засмеялась.
— Да. Было дело. Особенно когда ты попадала под мое дурное настроение. Но я умею помнить и хорошее. Я ведь помню, как ты добровольно явилась в Тауэр и служила мне. И еще я никогда не забуду твоего видения. Помнишь, ты почувствовала дым костров в Смитфилде? Тогда я поняла, что должна стать королевой и принести мир нашей стране.
— Да, и аминь, — заключила я.