— Да. Делом, которое мне очень не нравится.
— И что же хочет знать королева? Точнее, о ком? Может, об Уильяме Пикеринге? Или обо мне?
Я покачала головой.
— О вас вообще речи не было.
Сэр Роберт подвел меня к каменной скамейке. Рядом росла жимолость. В теплом воздухе разливался ее пряный, сладкий запах. Сэр Роберт потянулся и сорвал ветку с цветками. Ярко-красные, липкие лепестки были похожи на змеиные язычки.
— Так что же хочет знать королева? — спросил он, проводя веткой жимолости по моей шее.
— Она хочет знать, что делал здесь граф Фериа, — не стала запираться я. — Он еще в Хатфилде?
— Уехал вчера.
— А зачем приезжал?
— Привез Елизавете послание от короля. От любимого мужа королевы Марии. Вероломный пес этот Филипп. Ты не находишь?
— Почему вы так говорите?
— Мисс Мальчик, от моей жены я не вижу ни помощи, ни обычной женской доброты. Но даже я не завел бы у нее под носом роман с ее сестрой и не позорил бы ее, пока она жива.
Я схватила его руку, в которой по-прежнему была зажата ветка.
— Постойте. Значит, король ухаживает за Елизаветой?
— Сам папа римский склоняется к тому, чтобы дать разрешение на их брак, — раздраженно ответил сэр Роберт. — И как тебе хваленая испанская щепетильность? Если королева не умрет в ближайшие месяцы, Филипп будет добиваться расторжения их брака, чтобы жениться на Елизавете. Если королева умрет, Елизавета — прямая наследница престола и еще более лакомый кусочек. И через какой-нибудь год она — законная супруга Филиппа.
— Этого не может быть! — в ужасе воскликнула я. — Это же прямое предательство. Самый гнусный, самый подлый удар, какой он только может нанести своей жене. Такого Мария точно не переживет.
— Неожиданный шаг. Крайне неприятный для любящей жены, — усмехнулся сэр Роберт.
— Ничего себе «неожиданный шаг»! Говорю вам, она умрет от горя и стыда. Получается, она повторяет судьбу своей матери, которую король Генрих просто отпихнул от себя. Ее мать сменили на Анну Болейн. А ее сменят на дочь Анны?
— Да. Я же не зря назвал его вероломным испанским псом.
— А что Елизавета?
Сэр Роберт посмотрел мне через плечо и встал.
— Спроси у нее сама.
Я тоже встала и сделала реверанс. Черные глаза Елизаветы глядели на меня сердито. Идя сюда, она видела, как мы сидим с сэром Робертом и он водит веткой жимолости по моей шее. После игр в жмурки ей это вряд ли понравилось.
— Здравствуйте, ваше высочество.
— Здравствуй, бывшая шутиха. Сэр Роберт рассказывал мне, что ты вернулась и стала настоящей женщиной. Вот только я не ожидала увидеть тебя такой…
Я ждала, не рассчитывая на комплемент.
— Такой толстой, — сказала Елизавета.
Она наверняка хотела меня оскорбить, но я лишь громко расхохоталась. Ее ревность и грубость были совсем детскими.
Елизавета тоже засмеялась. Дуться она не умела.
— Зато вы, принцесса, еще прекраснее, чем прежде, — сказала я, как и подобало вышколенной придворной.