— Добро пожаловать в Кале, — чопорно сказала она мне, когда матросы спустили сходни и мы сошли на берег.
Дэниела она молча заключила в восторженные материнские объятия.
— Мама, мне надо проследить за выгрузкой станка, — объяснил он, высвобождаясь из ее объятий.
Дэниел проворно взбежал по сходням и исчез в сумраке трюма. Мы с миссис Карпентер остались вдвоем. Мы были единственным островком молчания среди шума и суеты, обычных для гавани.
— Значит, он тебя разыскал, — без особой радости произнесла миссис Карпентер.
— Да.
— И теперь ты готова выйти за моего сына?
— Да.
— Тебе нужно будет как можно скорее избавиться от этой дурацкой одежды, — морща нос, заявила миссис Карпентер. — Мы принадлежим к уважаемым гражданам Кале. Людям не понравятся твои панталоны.
— Конечно, — сказала я, изо всех сил стараясь держаться с нею учтиво. — Но я собиралась второпях и не успела переодеться.
— И все-таки надо было бы подумать, куда ты едешь.
«Знала бы ты, о чем мне приходилось думать в эти дни!»
Мы снова замолчали.
— Ты привезла свое жалованье? — спросила миссис Карпентер.
Я понимала, что от меня ждали хоть какого-то приданого, но спрашивать о деньгах, едва я успела сойти с корабля…
— Я привезла все свои деньги за полгода, — едва сдерживаясь, ответила я.
— Не знаю, сколько там тебе платили, но будь готова к тому, что все твои деньги уйдут на покупку платьев, шляп, чулок и нижнего белья. Ты поразишься, какие здесь цены.
«Можно подумать, что в Лондоне я только и ходила по магазинам».
— Вряд ли они выше лондонских, — усмехнулась я. — В провинции жизнь дешевле.
— Здесь особая провинция, — заявила миссис Карпентер, и в ее словах я уловила непонятную мне гордость. — Все товары привозят из Англии, поэтому они стоят дороже, чем в Лондоне.
— Но можно купить и французские товары. Они наверняка дешевле.
Миссис Карпентер поморщилась.
— Едва ли, — процедила она, не удостоив меня объяснением.
Вернулся Дэниел. Кажется, ему понравилось, что я беседую с его матерью.
— Всё выгрузили, — сказал он. — Твой отец побудет здесь, присмотрит за своими сокровищами, пока я раздобуду повозку.
— Тогда я подожду вместе с ним, — обрадовалась я.
— Нет, Ханна. Вы с мамой пойдете сейчас домой. Она покажет тебе наш дом. Согреешься, а то здесь не очень-то тепло.
Я понимала: он заботился обо мне и хотел избавить меня от лишних хлопот. Он не догадывался, что меньше всего я жаждала сейчас отправиться с его матерью домой, смотреть на натянутые улыбки его сестер, поддерживать пустые разговоры и ждать, как и подобает настоящим женщинам, когда мужчины закончат свои дела и вернутся.
— А я не замерзла. Знаешь, я лучше вместе с тобой пойду за повозкой.
Дэниел поймал недовольный материнский взгляд и задумчиво почесал затылок.