Читать книгу «Саламандра (СИ)» онлайн.

С тех пор, когда приходит время, то девки рожают тишком, а я передаю яйца с лекарем верным людям. Плачу им деньги, конечно, чтобы налог заплатили «за лишний рот» и кормилицу наняли. А когда ребенок подрастает, то забираю его сюда. А ты думаешь, откуда в нашем доме мальчишки? А еще я покупаю через верных людей в городе «пустые» яйца и предъявляю их монахам, чтобы они не задавали лишних вопросов. Вот так и вырастают в этом доме сыновья воинов, пока в казарму идти не приходит время. А дальше, как судьба сложится, — Тиро вздохнул, — я за каждым пацаненком присматриваю, как за своим, а вдруг кто из них мой байстрючонок? И чего ты на меня глазками хлопаешь? Или я не мужчина? — обиделся Тиро.

— А чего ты свою жену не заведешь? Со своими детьми? — удивился рыжик, уж больно вид у Тиро был мечтательный.

— Ну, куда в чужом доме свое гнездо вить? — удивился домоправитель, — Сканд моя семья, я его с зеленых соплей вынянчил, высмотрел, всему, что только мог, научил. И оставить его я не могу. В этом доме яйцо не высмотреть, а уходить в другой дом не могу. Как я Сканда одного оставлю? Он же один в этом мире, совсем как я.

— А как же брат? — Лекс закусил губу, — Сканд аж горло рвет за него: хороший, добрый, честный. Он, когда о брате говорит, то у него глаза, как бусины стеклянные становятся.

— Ну, это и понятно, — Тиро пожал плечами, — долгое время из всей семьи с ним только брат и общался. Отец признал как сына только после того, как он в центурионы выбился. Потом и кровью вырвал себе звание. Самый молодой центурион во всей армии… — Тиро вздохнул, — отец, когда перед всем войском объявлял о присвоении звания центурионов, то только тогда по имени его назвал и сказал перед всеми «молодец сын, далеко пойдешь». Он тогда мальчишка был совсем, только-только после второй линьки, совсем как ты сейчас. А Кирель от него до сих пор нос воротил. Только вот перед этим походом с ним заговорил, как с равным. Ты думаешь, это легко? Да лучше просто сиротой быть, чем знать, что твоя семья тобой брезгует. А Пушан со Скандом с самого начала дружил. Прибегал к нам в казарму…

— Так Сканд в казарме жил? — перебил Лекс, — я думал, это образно, вроде как здесь казарма, при доме…

— Нет, — Тиро нахмурился, — в самой обычной казарме. А не как здесь. Подожди, я тебе расскажу, — Тиро тяжело вздохнул, — я в свое время воевал в войске Шарпа. Был центурионом у наездников. Был у Шарпа на виду, вроде как в любимчиках. Император мне доверял и, бывало, советовался по военным делам. Однажды убили подо мной ящера. И тут меня император вызывает, ну, я думаю, будет переводить в пехоту, раз я пеший. А он меня вызвал во дворец и повел во внутренние комнаты. Завел он меня, значит, внутрь, а там ребенок сидит, маленький совсем, мне едва ли выше колена будет. Император мне и говорит: «Забирай, делай что хочешь, только не убивай. Он мой сын. Но только он мне не нужен, у меня вон семья разрушилась из-за него, видеть его не хочу», — Тиро пожал плечами.

— И что мне делать? Забрал. А куда мне с ним? У меня только контракт, подписанный на следующие пять лет. Так и пришел в казарму с ребенком на руках. Объяснять ничего не стал. Сказал: «задание императора». Ну, наши позубоскалили, но лезть не стали, сами все поняли. Вот, — Тиро понурился и вздохнул, — а утром я на ферму пошел за мелким детёнышем. Ящера надо вырастить, а иначе никак. Так и растил двоих малышей. Одного с хвостом, а второго с пиписькой. Одного учил кусаться, а второго меч держать. У него всех игрушек было меч деревянный, щит и праща.

— Я не знал, как с детьми обращаться. Сам вырос в примаках в чужом доме. Каждый день куском хлеба попрекали, а работать больше любого раба приходилось. Одна мечта была: в армию уйти, каждый раз, как в городе оказывался, бегал к казарме рост мерять, — Тиро, увидев, что рыжик не понял, решил пояснить, — у казармы метка есть. Кто до метки дорос, может в армию записаться. Вот я и бегал, на цыпочки становился и голову тянул, так хотелось быстрей вырасти, чтобы из того дома скорее вырваться. Нет, я, конечно, пытался баловать мальчика, ну там вкусного чего купить, чего сам в детстве не видел. Но этого мало.

И вот однажды в казарме появился наследник — Пушан. Тоже маленький, но такой, знаешь, беленький, в чистой тоге, сразу видно, аристократ. А мой-то Сканд, хоть и был на голову выше, но такой чумазый и расцарапанный, и все потому, что с ящером моим взялся драться накануне. Ну, дети оба, что с них взять, — пожал плечами здоровяк и улыбнулся. — Так вот, Пушан когда появился, то знаешь, даже бровью не повел и не поморщился, когда Сканда увидел. Бросился к нему, обнял, братом назвал. Сканд вначале растерялся, а потом обрадовался. Они поговорили, Сканд ему показал все в казарме, где едят, где спят, где загон с ящерами, показал молодняк. Ну, дети же, интересно все.

А когда Пушан ушел, то ко мне с расспросами пристал. А что мне делать, я ему рассказал все как есть. Он, помню, убежал, спрятался в загоне и проплакал всю ночь. А я за перегородкой сидел, страшно было его оставить, а вдруг кто обидит. А утром Сканд вышел, решительный такой, и сказал: «я им всем докажу!» и с тех пор стал тренироваться как бешеный. Агрессивный стал, как ящер перед линькой. Но вот видишь — самый молодой центурион! Он вначале был мечником, а потом ящера себе вырастил, не Шу, а другого, того убили во время боя, Шу у него второй ящер. Был под моим началом, а потом я стал командовать манипулой, а он у меня был первым центурионом. А потом его отец отправил на самостоятельное дело, он приехал с победой, и он стал мной командовать. Его в армии знаешь, как любят? Для всех взрослых воинов он вроде как свой ребенок, вырос на глазах у всей армии, а для молодых живой пример, чего можно добиться, если будешь отважным.

— А что Пушан? — не выдержал Лекс.

— А Пушан с тех пор стал в гости приезжать, то сладости привезет, то тунику со штанами, а подрос, стал оружие Сканду дарить. Такое, знаешь, хорошее оружие. Когда он мечником был, еще тогда у него меч был лучше, чем у командира, а впрочем, как и он сам, — ухмыльнулся здоровяк, — в выходные стали вместе в город бегать, мальчишки. Все им интересно. Деньги у обоих были. Там на рынке купить чего или служаночку повалять на соломе. А когда Сканд стал центурионом и отец его признал официально, то Пушан стал его приглашать в гости и знакомить с другими людьми. Был всегда рядом и братом явно гордился. Знаешь, как для Сканда это было важно?

— А у Сканда есть дети? — Лексу стало интересно.

— Нет, — Тиро покачал головой очень уверенно, — Сканд честный, сказали нельзя, значит нельзя. Ему, когда хочется, то он ходит в квартал сладострастия. Там есть дома для богатых клиентов. Там держат чистых и молодых, и обязательно здоровых. Я его сам туда в первый раз привел, на вторую линьку. Как раз перед тем походом, когда он центурионом стал.

— Расскажи про линьку, — Лекс сделал умильную мордашку, — я все забыл, и только слышу линька, линька…

— Ну-у, — Тиро подвигал бровями, пытаясь сообразить, — ребенок растет, кожа натягивается, начинает чесаться, человек становится от этого зуда очень нервный. А потом появляется запах, это значит, что растет новая кожа. Потом старая кожа лопается, и появляется новая, в первое время такая нежная и шелковистая. Очень хочется, чтобы вначале почесали, когда кожа слезает, а потом погладили. Так сладко, когда новую кожу гладят, прям до дрожи. И секса, конечно, очень хочется в это время. Первая линька самая тяжелая, ребенок не понимает, что происходит, и то плачет, то чешется. Надо удерживать, чтобы не расчесался до ранок, а то до следующей линьки будет грубая шкурка. А потом ластится, чтобы погладили. Я со Скандом в кладовке заперся и рычал на всех, чтобы не подходили. А на вторую линьку повел в квартал сладострастия. А сам под дверью караулил, он ведь маленький еще был, а в это время и старший и младший пахнет вкусно. И во время линьки сам себя слабо контролируешь, трахаться хочется, а с кем, все равно. Я его тогда запер в комнате с двумя девушками, он знаешь, какой довольный оттуда вышел? Прямо светился весь, как новый золотой!

После первой линьки из ребенка получается подросток, после второй линьки молодой парень, после третьей молодой мужчина, еще худощавый, но уже не мальчик. А Сканд всегда был крепким и рослым, и выглядел старше Пушана. Ну, это и понятно, жизни у них разные были. Один на мягкой перине спит с наложницей, а другой у костра возле ящера. Но они всегда хорошо ладили. Один умные советы давал, второй кулаками махал. Даже отец назвал их двумя руками, одна с мечом, другая с пером.

А потом ты случился. Когда Пушан примчался от твоего отца, он знаешь, какой расстроенный был? Просто страшно смотреть, вот Сканд и помчался карать обидчиков. А потом тебя привез, а дальше ты сам все знаешь. Только вот знаешь… — Тиро замялся, — даже не знаю, как объяснить. Сканд тебя и до этого видел, и каждый раз злился, уж очень ты ему не нравился. Говорил «кривляка-ломака» и брата жалел, что ему такой младший достался, а когда тебя привез, то вначале как виноватый ходил. Молчал все больше, и тревога в глазах появилась. А после того, как тебя избили у столба, покой потерял, брата пытался уговорить отпустить тебя, они тогда впервые поругались. Он очень переживал, что Гаури тебя со свету сживет, как конкурента.

— А ты лучше расскажи, что у вас со Скандом приключилось, что ты один домой вернулся?

Тиро смотрел с тревогой и Лекс не решился ему солгать, и все выложил про войну, как город сожгли требушетами. И про Тили-мили. Как он оратора прислал, который голосом владеет, как оружием, а он с перепуга на него нафыркал, да и от упрямства собственного никуда не денешься. Очень не хотелось на сожжённый город смотреть. А потом Тили-мили примчался, а Лекс заставил его на колени встать. Просто так… из интереса. А потом подарок этот дурацкий. Вот ведь, нет большего врага, чем собственный язык. А потом был Сканд, который очень злился, а потом целовался. А потом Лекс повинился в том, как слова «ящерка» испугался. И сразу рассказал про арену, Гаури и «ящерку» и то, что Пушан загорелся идеей с рыжиком «поиграть».

— … ну, я все это на голову Сканду и вывалил, про братца его, а он разозлился и назвал меня подстилкой, а я ему врезал по морде от обиды. А утром меня ждал Тургул с воинами, чтобы сопроводить к брату. А я сюда приехал, не хочу к брату, мне здесь хорошо… было…

— А теперь что случилось? — нахмурился Тиро.

— А теперь Тили-мили припрется свататься, — загрустил рыжик, — а Кирель сказал, что королям не отказывают. А он меня убьет, как только в мужья получит. И я думаю, не просто убьет, а вначале запрет где-нибудь и будет измываться. Я ведь его прилюдно унизил. Разве после такого можно захотеть такого человека замуж? Нет, только поиздеваться и помучить, никак иначе. И потом, не хочу я замуж за Тили-мири!

— Ну, по поводу поиздеваться, то это еще вопрос, — Тиро ухмыльнулся, — однажды я сидел в коридоре дома желания, Сканда дожидался, ну я тебе рассказывал, — махнул рукой Тиро, — так вот, увидел я там одного военачальника в очень пикантной ситуации. Ему, оказывается, очень нравилось, когда над ним младшие издевались и командовали. Нет, я конечно на глаза ему не попался, но потом с хозяином дома поговорил. Оказывается, есть такие люди, которым это очень нравится. Но в реальной жизни они такого получить не могут, вот и ходят к нему за подобным. Ты не думаешь, что этот Тили-мили впервые с таким столкнулся, и ему это понравилось? Я не думаю, что раньше им хоть кто-то командовал. Я думаю, что он сам к этому был склонен. Вот ты на Сканда как хочешь ори «на колени», но он не встанет, характер не тот. — Видя, как рыжик прищурился, сразу со смешком добавил, — нет, перед тобой встанет, если вы вдвоем и в спальне будете. Там ты с ним что хочешь делай, он на все согласится, лишь бы с тобой.

— Ой, Тиро, ну ты скажешь, — Лекс смущенно потупился, а потом покачал головой, — все равно, замуж за Тили-мили не пойду. Лучше стать монахом, чем жить с придурком. Или сбегу туда, где меня никто не знает.

— Сканд не успокоится, пока не найдет тебя. Они с Шу по следу твоему пойдут, а когда найдут, искусают. Лучше думай!

— Но замуж за императора Шарпа и Киреля тоже не пойду. Кирель, конечно, классный, но Сканд целуется лучше! Ой! — Лекс закрыл руками рот, но слово уже вылетело. Тиро услышал и довольно рассмеялся.

— Вот запомни, что ты сейчас сказал, — Тиро погрозил рыжику пальцем, — а потом скажи все это Сканду. Увидишь, чем все твои проблемы закончатся!

— Задницей порванной, — Лекс поежился и обнял себя за плечи, — я видел, что у Сканда между ног болтается, у Пушана меньше, так я после того еле выжил. Это очень больно, и я не хочу так. Целоваться это, конечно, здорово, но он ведь только на этом не остановится.